Вологодский литератор

Иногда мне приходится слышать: «Да что он помнит, ведь он тогда ещё был ребёнком». Помнит. Может быть, ему не всё сразу удалось осознать, но помнит в большинстве своем – всё. Я, допустим, помню себя, как раскачивался в люльке, а материнские сёстры стояли рядом и показывали руками – расти большой. Помню, как отец однажды пришёл взволнованный к матери, шёпотом сказал о смерти И. В. Сталина, и что газета «Правда» об этом должна вот-вот сообщить. А ведь было мне тогда чуть больше…

Самые яркие впечатления – это впечатления детства. Не они ли потом, как скрытые невидимые двигатели, определяют наши мысли, чувства и поступки во взрослой жизни? Летом 1950 года бабушка привезла меня в шестилетнем возрасте на свою родину — в деревню Квасюнино. Остановились у гостеприимной родственницы Раисы Ивановны, которая на следующий день испекла пирог, что в те голодные послевоенные годы было большой роскошью.  Сварила и щи. И вот, прежде чем всем сесть за стол, Раиса Ивановна налила миску щей, отрезала кусок пирога,…

  Коле Осипову   Таких киосков сегодня в городе видимо-невидимо. Обитый вкруговую железом, приткнулся возле кафешки, сбоку: за стеклянной перегородкой что-то с места на место перекладывала немолодая женщина в большой черной шапке. На руках у нее ничего не было, хотя мороз был еще тот, никого не жаловал. Правда, может, там у них обогревалось. Да, конечно, обогревалось, как же без этого, глянь, какая веселая прыгает, и холод ей не холод. У Горелова были перчатки вязаные, только давнишние, старые, с дырками, пальцы…

Упал самолёт. Самолёт, опекаемый Министерством обороны. Самолёт, наполненный певцами, художниками, репортёрами. Самолёт, летящий на войну. Летящий для того чтобы в эти предновогодние, предрождественские дни порадовать  наших воинов, наших лётчиков, внести в их жизнь красоту, веру, радость… Самолёт разбился. Все погибли. Как к этому отнестись нам, людям, пробудившимся в это утро, и узнавшим, что за два часа до нашего пробуждения случилась чудовищная беда? Как нам на неё реагировать? Что за этим скрывается?.. Уже началось расследование, прозвучали первые версии. Кто-то будет говорить,…

Всё началось много лет назад с читательского письма в отдел культуры областной газеты «Красный Север», которым заведовал тогда писатель Василий Дмитриевич Елесин. Письмо пришло от липецкого краеведа Н.В.Маркова, а по рождению вологжанина, который занимался историей Арсеньевых – дворянского рода  со стороны матери великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. По его словам, в Кадниковском уезде Вологодской губернии Арсеньевы  имели несколько деревень и «двадцать девять душ» крепостных крестьян. В документе же, на который ссылался Н.Марков, не указывались названия деревень и он просил…

…Припорошенная лыжня уведет в лес тех, кто на белых страницах снега захочет прочитать были ушедшей декабрьской ночи. Вот зайцы в поисках самых молодых веточек ивы буквально уплясали лесную опушку. Словно привидение, бесшумно крадется к ним рысь. Замерла перед роковым для зайца прыжком, только кисточки ушей вздрагивают. Да не тут-то было. Пробила невидимые облака луна, и тут же, рядом с лесной кошкой, появилась на снегу предательская тень. Ох, как далеко прыгнул зайка, испугавшись ее, и был спасен. Страх для него как…

Тёплый августовский день. Я со своим десятилетним внуком Иваном иду по набережной реки Мзымты в Красной Поляне, а если точнее, то в Розе Долине, потому что курорт Роза Хутор — это собирательное название, и Роза Хутор включает себя целый ряд объектов: Роза Долина (часть Красной Поляны), Роза Плато, Беседка, Роза Пик. Журчит и пенится вода в мелководной горной реке. По берегам высятся живописные многоэтажные дома с красивыми фасадами, с разноцветными крышами. Особенно эффектно выглядит здание ратуши с изящной башенкой и…

Луиза, 35 лет: – Бориса Сокутина вся область знала. Предприниматель, дорожным строительством занимался, крупный бизнес у него. Я у него в офисе работала делопроизводителем. Сидела за компьютером, документы набирала. Сначала мне там нравилось – люди вокруг культурные, вежливые. Сам Сокутин всегда спокойный, никогда голоса не повышал. Правда, слишком мрачный, никакого юмора. И никаких корпоративов у нас не было, как у других. Только на Пасху да на Рождество он всех поздравит, премии выдаст и всем отпуск на неделю. Как-то его секретарша…

Дом тети Раи пристроился на краю самой дальней деревни нашего сельсовета. Из окна на кухне видны поля, будто пришитые кромкой к горизонту, а в комнате в открытые летом створки ломятся тяжелые ветки черемух. На столе – неубывающая гора пирогов, фырчащий самовар, на стене – безумолчные ходики, которым совсем неважно точное время, будто не для того завела их хозяйка… Конечно, давно нет ни самовара, ни ходиков. Окна наглухо зашиты тесом, крыша просела, а крыльцо устало завалилось набок. И все равно нельзя…

Я вот, например, написал в январском номере «Дневника», что народ наш груб и невежествен, предан мраку и разврату, «варвар, ждущий света». А между тем я только что прочел в «Братской помочи» (сборник, изданный Славянским комитетом в пользу дерущихся за свою свободу славян), — в статье незабвенного и дорогого всем русским покойного Константина Аксакова, что русский народ — давно уже просвещен и «образован». Что же? Смутился ли я от такого, по-видимому, разногласия моего с мнением Константина Аксакова? Нисколько, я вполне разделяю…