Вологодский литератор

В Константинополе, едва «Мэджи Дальтон» отдала якорь на середине рейда и спустила с правого борта скрипящий всеми суставами ржавый трап, к нему подвалил каик. Турецкий почтальон, у которого засаленный хвостик фески свисал на горбатый потный нос, поднялся по дрожащим ступенькам и подал телеграмму. Капитан Джиббинс сам принял ее на верхней площадке трапа, черкнул расписку, сунул почтальону пиастр и направился в свою каюту. Там он, не торопясь, набил трубку зарядом «Navy Cut», разжег, пыхнул несколько раз пряным дымом и разорвал узкую…

Как-то летом с попутной машиной я возвращался из командировки. Небо хмурилось, покрапывал тёплый июльский дождик. Гружёный «КАМАЗ» шёл по шоссе ровно, мягко. Хозяин машины, Виктор, мужчина с серьёзным лицом, но весёлыми глазами, не молчал и не болтал о пустяках. Так бы и доехали до места, не покажись на обочине попутчица, девушка лет девятнадцати. Шла она по дождику, не голосовала, даже не остановилась, услышав машину. Одета в ситцевое платьице, в руках дамская сумочка. Виктор тормознул. Поняла, что для неё, села, как…

Говорят, что в Испании до сих пор многие города и селения оспаривают право называться родиной «рыцаря печального образа» Дон Кихота Ламанчского, воспетого  Мигелем Сервантесом Саавердой в самом начале семнадцатого века.  А около десяти городов Греции вот уже более тысячи лет тоже борются за право считать себя родиной великого Гомера. Так и у нас в России оказалось, вдруг,  несколько городов и весей, называющих себя «колыбелью» русского флота: Переславль Залесский, Лодейное Поле, Архангельск, Выборг, Петербург, Ладога… Даже сухопутный Воронеж претендует на роль…

У моего дедушки Степана Митрофановича Калачёва было много родни. Всех я хорошо помню, хотя многие из них так и остались в моём  детстве. Особо запечатлелись в детском сознании дедушкины двоюродные брат и сестра, о которых и пойдёт речь. Брата звали Александр, но в деревне Квасюнино все его звали просто Демкарь. Он ещё перед революцией, когда женился, выстроил дом за рекой в маленькой лесной деревушке Демкино. Туда же вышла замуж и его родная сестра Еликонида.  Это замысловатое имя народ переделал в…

Вряд ли возможно описать то чувство,  какое испытываешь, когда среди старых архивных бумаг вдруг находишь что-то не­обыкновенное.  Такую радость открытия испытал я, работая од­нажды в архивных фондах Вологодского областного музея, когда в моих руках оказалась папка с выцветшей надписью на облож­ке:  «Вл. Гиляровский». А в ней среди газетных вырезок, книжек, фотографий и разных бумаг я обнаружил два подлинных письма земляка вологжан,  известного русского писателя и журналиста Владимира Алексеевича Гиляровского.  Оба письма были адресова­ны литератору Александру Никаноровичу Зуеву, другу В. А.…

Иногда мне приходится слышать: «Да что он помнит, ведь он тогда ещё был ребёнком». Помнит. Может быть, ему не всё сразу удалось осознать, но помнит в большинстве своем – всё. Я, допустим, помню себя, как раскачивался в люльке, а материнские сёстры стояли рядом и показывали руками – расти большой. Помню, как отец однажды пришёл взволнованный к матери, шёпотом сказал о смерти И. В. Сталина, и что газета «Правда» об этом должна вот-вот сообщить. А ведь было мне тогда чуть больше…

Самые яркие впечатления – это впечатления детства. Не они ли потом, как скрытые невидимые двигатели, определяют наши мысли, чувства и поступки во взрослой жизни? Летом 1950 года бабушка привезла меня в шестилетнем возрасте на свою родину — в деревню Квасюнино. Остановились у гостеприимной родственницы Раисы Ивановны, которая на следующий день испекла пирог, что в те голодные послевоенные годы было большой роскошью.  Сварила и щи. И вот, прежде чем всем сесть за стол, Раиса Ивановна налила миску щей, отрезала кусок пирога,…

  Коле Осипову   Таких киосков сегодня в городе видимо-невидимо. Обитый вкруговую железом, приткнулся возле кафешки, сбоку: за стеклянной перегородкой что-то с места на место перекладывала немолодая женщина в большой черной шапке. На руках у нее ничего не было, хотя мороз был еще тот, никого не жаловал. Правда, может, там у них обогревалось. Да, конечно, обогревалось, как же без этого, глянь, какая веселая прыгает, и холод ей не холод. У Горелова были перчатки вязаные, только давнишние, старые, с дырками, пальцы…

Упал самолёт. Самолёт, опекаемый Министерством обороны. Самолёт, наполненный певцами, художниками, репортёрами. Самолёт, летящий на войну. Летящий для того чтобы в эти предновогодние, предрождественские дни порадовать  наших воинов, наших лётчиков, внести в их жизнь красоту, веру, радость… Самолёт разбился. Все погибли. Как к этому отнестись нам, людям, пробудившимся в это утро, и узнавшим, что за два часа до нашего пробуждения случилась чудовищная беда? Как нам на неё реагировать? Что за этим скрывается?.. Уже началось расследование, прозвучали первые версии. Кто-то будет говорить,…

Всё началось много лет назад с читательского письма в отдел культуры областной газеты «Красный Север», которым заведовал тогда писатель Василий Дмитриевич Елесин. Письмо пришло от липецкого краеведа Н.В.Маркова, а по рождению вологжанина, который занимался историей Арсеньевых – дворянского рода  со стороны матери великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. По его словам, в Кадниковском уезде Вологодской губернии Арсеньевы  имели несколько деревень и «двадцать девять душ» крепостных крестьян. В документе же, на который ссылался Н.Марков, не указывались названия деревень и он просил…