Вологодский литератор

ТЫ ПРИЕХАЛ!   1945-й. Пароходы, считай, всё лето приходят, как праздники, доставляя с войны живых. Берег так и трепещет от платьев, платочков, косынок и лент. Ах, как блещут глаза у  встречающих, узнавая родные лица! Капитаны, сержанты, младшие лейтенанты, рядовые, полковники, майоры!  Все Вы сегодня, как именинники, кого война отпустила из ада домой. Млеет от радости русская женщина, которая встретила мужа, и он, как мальчик, разволновался. А вон еще одна женщина, муж – огонь у нее, потому и порхает в руках…

ДВЕ СТИХИИ Былое – это века, бредущие друг за другом. Живое и мертвое в них, как две стихии.  Самое скорбное   для души, когда живое становится мертвым. Самое бодрое – это мы, принимающие судьбу. Потому и Пушкин для нас, как великий кумир у порога в тихую вечность, где он забудется только тогда, когда исчезнет о нем наша память. Но такому, кажется, не бывать. Человеческий гений неиссякаем. Вспоминая Пушкина, мы видим перед собой колонну таких же, как он, творцов мирового олимпа, забирающих…

1. Было время, люди писали друг другу письма. Задушевные, полнокровные письма, а не куцые эсэмэски. И ждали на них ответа. Появилась даже эпистолярная форма художественных произведений. Может, стоит в связи с этим напомнить, что эпистола в переводе с латыни означает письмо, послание. И когда приходил ответ, новая эпистола не заставляла себя ждать, она начинала созревать практически в тот же день. Порой, на её созревание, как на созревание произведения искусства, уходили не часы, а и дни, и недели. Бывало, что-то надолго…

К 65-летию   Саша, ругай меня не ругай, а я послал газету с рассказом (газета «Русский Север» – А.Ц.) в журнал «Москва», благо они просили посодействовать в какой-либо публикации. Я готов сделать и небольшую врезку, если попросят. Одним словом, поздравляю с добротным рассказом, хотя как мне показалось, его надо слегка выправить. Думаю, ты согласишься с моей правкой… Надо старика хоть разок повеличать по имени-отчеству, а историю прозвища перенести в начало рассказа. Не худо бы немного (одним словом на каждую) индивидуализировать…

… я сейчас докурю и усну — полусгнившую изгородь ада по-мальчишески перемахну. Борис Рыжий Мне не спится, хотя уж далеко за полночь. Наша взводная палатка едва освещена слабым светом из открытой дверцы буржуйки. Свет этот небольшим желто-багряным пятном подрагивает на полу, а на брезент палатки он заползает лишь зыбким горчичным дымком. В буржуйке с надрывистым шипением занимается недавно закинутое полено. Палатка на несколько мгновений расширяется, и затем снова медленно съеживается во вновь надвинувшемся со всех сторон мраке. И чудится, будто палатка…

ЖИВЫЕ ЛУЧИ   Дом в деревне Савино. Сегодня он самый тихий. А был когда-то  ах, и   веселый! В праздники и выходные  собирал к себе всю деревню. Играла хромка. На ней – то Сережа, то Степа, два  брата, плечистые, озорные, с обещающими  глазами, которые  так и приманивали к себе. И вдруг  война. Гуляния были – и нет. Только проводы с плачем той же старенькой хромки, но уже  не в мужских, а деви̔чьих руках. Сережа и Степа  покинули  дом. Война  вручила обоим …

ОПОРА     Оставляя память за собой, писатель знает: узнавать его будут за слог и слово.   Отзовется ли  то и другое в душе  читателя? Или не отзовется?  Взять Вологодчину. Полуянов, Белов, Мартюков, Романов, Рубцов, Коротаев. Всех не перечисляю, только первых попавшихся, кто вспомнился в эту минуту, как нечто сияющее из мрака, унесшее их туда навсегда. Каждый из  нас    имеет собственный стиль. Каждый по-своему видит всё, что  около и вдали. И проявляет себя  через собственную работу.  Кто о ней судит? Пришедшее    время. А…

Хожу по утреннему сонному лесу. Грустно хрустит валежник под робкой ногой. Еще год назад живые ветки потрепанных временем берез пали, чтобы стать прахом. Ветра нет, он есть небольшой там, на опушке, а в глубине березового колка не шелохнет. Комарам простор. Они висят в воздухе, наполняя пространство удивительно тонким пронзительным звуком. Пауки сплошь раскинули свои сети, сами настороженно сидят в верхнем углу паутины, ожидая жертву. Солнце почти не пробивается через березовый купол, глаза привыкают к нежному сумраку. Я ищу грибы. Из…

ИСЧЕЗНУВШАЯ УЛИЦА   Какая красивая пустошь! Трава и цветы! Невозможно в неё не войти. Идешь, как плывешь. Запах мака и меда. Поющие корольки. И вдруг, покрытая буквами изрезанная скамейка. Читаешь: «Аня + Ваня». Рядом – колючий чертополох и деревянная детская зыбка, в которой простенькие игрушки, как свидетели  детства того, кто когда-то здесь жил. Неужели? –  вздрагивает душа.- Ты идешь по исчезнувшей улице? Именно так. Ты, как поздний свидетель чего-то большого, ушедшего, как невидимка, с нашей земли. Идешь  вдоль ромашек и…

Анастасия Евгеньевна Чернова родилась в Москве, окончила Литературный институт им. М.Горького и аспирантуру при Московском педагогическом государственном университете. Кандидат филологических наук, член Союза писателей России. Прозаик, литературовед, публицист, исследователь фольклора и творчества Николая Рубцова. Автор книг: «Самолет пролетел. Рассказы и повесть» (2012). «Ветер с пыльных дорог. Рассказы и повести» (2017). «Долина детства. Лирика Николая Рубцова: национальные образы и символы вечности» (2018). Лауреат международных и российских литературных премий. Главный редактор интернет-журнала СОТЫ и ведущая одноименного литературного клуба. Преподает литературу в московских…