Вологодский литератор

ЖЕЛЕЗНЫЙ МИРГОРОД I Я не читал прошлогодней статьи Л. Д. Троцкого о современном искусстве, когда был за границей. Она попалась мне только теперь, когда я вернулся домой. Прочел о себе и грустно улыбнулся. Мне нравится гений этого человека, но видите ли?.. Видите ли?.. Впрочем, он замечательно прав, говоря, что я вернусь не тем, чем был. Да, я вернулся не тем. Много дано мне, но и много отнято. Перевешивает то, что дано. Я объездил все государства Европы и почти все штаты…

Раскройте энциклопедический словарь «История Отечества. С древнейших времен до наших дней» издания 1999 года, и там, на странице 326, прочтете: «Панкратов Александр Константинович (1917—41), политрук роты танкового полка, Герой Советского Союза (1942, посмертно). В Великую Отечественную войну первым совершил подвиг, повторенный А. М. Матросовым и др. 24.8.1941 при штурме Кирилловского монастыря в районе Новгорода закрыл телом вражеский пулемет». В эту короткую энциклопедическую справку я добавил бы только то, что Александр Панкратов был родом из-под Вологды, а точнее, из деревни Абакшино…

Мы жили недалеко от неширокой реки Ягорбы, которая впадала в Шексну. В те далекие времена по этим рекам сплавляли лес: плыли гонки — скрепленные друг с другом бревна в виде плотов. На них стояли и даже ходили по ним сплавщики с баграми. И мы, дети, им очень завидовали. Хотелось тоже прокатиться на плотах и увидеть новые, неизведанные берега. Подростки доплывали до гонок, вскарабкивались на них, а потом снова ныряли в воду. Со всей округи женщины ходили на Ягорбу полоскать белье, даже зимой.…

И вот я рисую картину. Посреди зеленой лужайки, окантованной соснами, — большой двухэтажный дом с мансардой из белого кирпича. Под самой крышей небольшой балкон. На нем — я, нежно обнимающий Юлию за плечи. В прохладной глуби мансарды мы только что допили бутылку «Дом Периньон», мы бодры и к тому же ни от кого не скрываем, что молоды. Мы смотрим поверх нашего бассейна и корта, сквозь редкий сосняк на узкие лезвия парусов яхт, качающихся вдали на ленивых балтийских волнах. Я закончил все…

Утром, в субботу, узнали, что отрядник пятого отряда Колька Курилов ввечеру шлялся по колонийскому поселку сотрудников в дымину пьяный и махал на встречных да поперечных березовым дрыном. Ладно, никого не изуродовал, а то у него порой в голове мухи летают, давно слухи ходили. Узналась и причина Колькиного буйства: накануне вечером позвонили из областной увэдэшной управы и сказали, что со слов его соседки – жена у Курилова умерла. Будто та самая соседка и видела, как ее выносили из квартиры – вперед…

Детство моё прошло в послевоенные годы в Череповце, в маленьком городке, который расположен на берегу двух рек – Шексны и её притока –Ягорбы. Только потом, в 60-70-е годы, маленький Череповец вырос в  большой Череповец, центр чёрной металлургии. Наша семья, как и многие в то время, горевала о своих родных, погибших на фронте или в тюрьме. Это детское впечатление, оставленное  чувством соучастия и сострадания, осталось на всю жизнь.  Мои дедушка и бабушка, Степан Митрофанович Калачёв и Надежда Феофановна (в девичестве Валькова),…

В жаркий выходной день старинный приятель Русановых пригласил их с женой прокатиться за город. Они как раз переживали не лучшее свое время, к тому еще были людьми не охочими без нужды выбираться из дома, но все же согласились. Вскоре красный «жигуленок»-колымага бодро выбрался на окружную развязку и поддал газу навстречу просторной дороге. Машина, лишенная глушителя, грозно заклекотала и помчалась по шоссе. Приоткрыли стекла, и стало легче: ветерок с ходу обласкал лица, защекотал в легкой одежде. Через охотку поговорили о том,…

— Ну и обед сегодня завернули… Так-то их через колено… — И не говори – что покушал, что музыку послушал! Лучше бы сухим пайком выдали. Сразу же раздалось несколько возмущённых голосов: — Да, выдадут сухим пайком – жди! — Они же за эту тушёнку удавятся… Зря, что ли, вчера Валентина, на ночь глядя, с полной сумкой куда-то из общаги урыла? Стопудово – на рынок к «хачикам»: сахар да тушёнку сдавать. — Это точно… С высоты двадцать второго этажа Москва мало,…

Не шило на мыло поменяли, грех обижаться. Вместо общежитской халупы мне без лишних разговоров была выделена комната в нормальном жилье, через дорогу видна опознавательно-белая восьмерка на доме самого начальника колонии. Только при помощи такого знака и можно обнаружить эту зону сверху: кругом непроходимая тайга, ни подъехать, ни подойти. Подумал сейчас ненароком: первый свой угол в жизни, и в голове не сразу укладывается. А давно ли впервые шагнул в поселковую общагу, что напротив конвойной роты, как вчера было. Прямо от воинского…

В колонийский поселок привезли товар. В четверг. А в пятницу вечером узнали, что продажа будет наутро, в выходной день. Женщины, глядя из окон второго этажа штаба, как бесконвойники таскали в магазинчик коробки с товаром, строили догадки: что привезли? Бухгалтер по снабжению, Вера Климова, по своей обязанности должна знать, что завезли и, конечно, знает. Но ни за что не проговорится. А просто будет вместе со всеми давиться в очереди. К ее начальнику, Андрею Андреевичу Казарову, подходить вообще бессмысленно: приучив своих сотрудниц…