Вологодский литератор

Безвыходных положений не бывает

Заболела жена. Увезли в больницу. Константин  сам хотел было с ней. Но с кем оставишь Мишутку? Два всего годика. Карапуз. Врач Скорой помощи напугал, сказав, что лежать Мария будет неделю. Что делать? Придется терпеть. Были бы бабки в деревне, оставил бы с кем-то из них. Но в деревне 12 домов. И все без людей. Кто помер, кто в город подался. Один Константин с женой и живет. Ходят за стадом бычков, которых выращивает в деревне Заготконтора.  Зоотехник дал слово, что за бычками вот-вот приедут и увезут. Но прошло 10 дней. Транспорта – никакого. Работы же с ними выше ушей.  Дай им травы. Дай им воды. Да еще и на выпас сгоняй к Моховому ручью. 

Первое утро. Сынок еще не проснулся. Унес хозяин его к колодцу. Там крыша. Если и дождь закропит, то спасется под ней. Подушка – внизу, под сынком. Вверху – Констатинова куртка. Спит паренек. Крепок сон на заре. Константин той порой – направляется  к ферме. Выпускает бычков. Гонит по выгону к ручейку. Там трава не отоптана. Пусть пасутся. А он, хоть осмотрится, где, чего бы, не пропустить.

До 11-ти возился, наполняя кормушки травой. Тут и крик:

— Ма-а!

Быстро-быстро — к колодцу. Напоил паренька сладким чаем. Для чего и бутылка с ним постоянно с  собой. В руки – хлеба кусок.

— Ешь, Мишутка!

Малый в  писк:

— Мама-а?

— Я – за неё! – Константин  тут же вскидывает Мишутку, прижимает к себе. Ох, какой он легонький и сухой, будто снопик  овса. Прижался к отцовой груди, сплющил носик о пуговицу рубахи. Знай, плывет себе в воздухе, словно птица. Удобно и весело малышу.

Вольный воздух, покой  и летящие сверху лохматые тучки — все это было,  как в новой жизни, и  Мишутка почти запел. Как вдруг он увидел   быков. Сразу заволновался, что-то воинственное выразилось в руках, и он их раскинул, одновременно  взглянув на отца, как на лошадь:

— Но-о! 

Понял отец, что малый хочет  туда, где быки. Что ж. Это можно.

Стадо степенно переступает. Поднимая головы, рассматривает Мишутку. Все быки холеные с гладенькими боками, на которых блещут игривые зеркала, отражая  кроткий солнечный свет.  Мишутка серьезен.  Хочет туда, где рогатые головы. Отец его понимает. Выбирает быка с самыми маленькими рогами. Усаживает верхом. Приказывает:

—  Не урони. ..

Бык понимает без слов. Везет малого по-над лугом.

Ах, как радостно малышу оттого, что жизнь его никуда не торопится. Едет себе, гремя  копытами по прогону. Внизу  малахитовая трава. Вверху вылезающее из тучи смирное солнце. Впереди, где-то за копнами   проселочная дорога, по которой однажды приедет к нему  и  мамка.

 День за днем  не идут, а ползут.   Константин еле терпит.  Мишутка смеется.  Каждый день подавай ему новенького быка. Одно пастбище утоптали. Ко второму перебрались.

Неделя, считай, пролетела. Зинаида, приехав из города, так и ахнула, разглядев сынка своего на кормлёном быке.  Бросилась было ругать Константина. Но сынок замахал на нее руками и даже голос поднял, выкрикнув вместе с сердцем:

— Не-не-не-е!