Вологодский литератор

ХЛЕБ

Самый лучший запах на Земле –

запах выпекаемого хлеба.

На моём обыденном столе

золотится дар земли и неба.

Мне его печёт моя жена,

ей доступно древнее искусство

смолотого хлебного зерна.

Всё без хлеба кажется невкусным.

С каждым днём сильней боготворю

хлеб труда, намоленный веками.

«Даждь нам днесь» – о хлебе говорю

за столом и в православном храме.

Нелегко даётся людям хлеб,

не забудь, возьми его в дорогу.

Он всего главнее на земле –

в нём молитва и частичка Бога…

БОГ БЕДНЫХ

Бог бедных стал богом богатых,

не сам, а по воле господ.

Его заманили в палаты,

от всех оградили и вот:

Ему рассказали, что бедных

не стало на грешной земле,

что деньги, по сути, безвредны,

они не виновны во зле.

А то, что они разделили

весь мир на рабов и господ,

так их господа накопили,

чтоб весь осчастливить народ.

Но денег народу не нужно

давать, чтобы жил без нужды,

пусть трудится в поте, натужно,

доверив правленья бразды

богатым – избранникам денег,

проплачена власти стезя.

И тем, кто без денег худенек,

наверх устремляться – нельзя.

О том, что с народом едины,

давно уже принято лгать.

Наивные простолюдины

приучены лжи доверять.

Бог бедных в палатах заплакал,

богатым грехи отпустил.

Народ вымирает, однако.

И Бог себе крест сколотил …

МОДЕЛЬ

                              Модель – мера, образец.

Называют женщину – модель.

Это – не модель аэроплана!

От кутюр – бельё, духи – «Шанель» –

аромат небес обетованных.

Несколько отточенных секунд,

длинных ног стремительная стёжка,

под ногами не раскисший грунт –

подиума яркая дорожка.

Следуя за платья образцом,

модельеры современных стилей

моды притязательным резцом

лишнее в моделях удалили.

Удалось и душу приручить.

Капитаны кройки преуспели –

вешалку живую сотворить,

во Вселенной вряд ли где сумели.

Фееричен оживлённый крой.

И почти бесплотные – модели,

но не им аплодисментов бой,

так безумцы моды захотели.

Называют женщину – модель.

Это – не модель аэроплана.

Это цель, безжизненная цель,

модного высокого обмана….

ДУХ ЧАПАЯ

Когда сказали, что Чапаев

ушёл, подстреленный, на дно,

о нём сложили много баек

и сняли грозное кино.

Не про житьё в подводном царстве,

а про гражданскую войну,

про смуту в русском государстве,

где царский строй пошёл ко дну,

где белые идут в атаку,

идут как будто на плацу,

пугая «красную макаку»

своим презрением к свинцу.

Эффект психической атаки

был сорван меткою стрельбой.

Буржуев били не макаки

и выиграли смертный бой.

Тачанки с верным пулемётом

с латинским именем «максим»

косили те и эти роты,

как мы, порой, траву косим.

Они скосили тучи белых,

несостоявшихся господ,

таких же русских, тоже смелых.

Но – правдой выстрелил народ…

Но, как трава растёт из тлена,

так прорастало сквозь года –

что затаилось грязью в генах,

что грязь выводит в господа.

Вверху – господские привычки,

Внизу – обманутый народ.

К его душе нашли отмычки

путём дарованных свобод.

Свобода слова и собраний…

При смене вех – крепчает грех.

Глядь, купчик молодой да ранний

продал и прошлогодний снег.

И вывез деньги за границу,

точнее, перевёл хитро.

И завтракать летает в Ниццу,

и всё опять как мир старо.

Что делать? – в прошлом подмечаю.

Читаю том, кручу кино

про то, как бил господ Чапаев,

их бить придётся всё равно.

Кто виноват, что мрёт природа?

Кто заграбастал нефть и газ?

Все богачи – враги народа,

их бить Чапаев дал наказ.

Везде и всюду, всепогодно!

Обидно, право, за страну.

Покуда нет вождей народных,

простой народ идёт ко дну.

Судьба, как у спитого чая,

а жидкий чай не жаль и слить.

Во мне Чапая дух крепчает.

Он жив, живёт и будет жить…

ПОКЛОННИЦА

Когда тебя преследует поклонница,

которой далеко… за шестьдесят,

и злой молвы уж загудела звонница,

своим друзьям о том не говорят.

Друзья смешливы и друзья жестоки,

их удивит таких явленье чувств.

Давно прошли и те и эти сроки,

как ни крути, а винный погреб пуст.

Слепая страсть с ума сошедшей женщины

преследует артиста по пятам.

Под звон молвы они уже повенчаны,

звон всё сильней звучит и тут и там.

И каждый день под жадный взгляд поклонницы

идёшь домой, как с чьих-то похорон.

Не те глаза. Не то разносят звонницы.

Он для артиста – поминальный звон…