Вологодский литератор

Скажите бизнесу спасибо за то, что сделал со страной. Несколько дней назад на полях Общероссийского гражданского форума председатель правления «Роснано» Анатолий Чубайс заявил, что граждане России должны быть благодарны бизнесу за то, что предприниматели сделали для страны. «Общество, в моем понимании, глубоко инфантильно, оно вообще за 25 лет не удосужилось даже сказать «спасибо» бизнесу один раз за все, что бизнес сделал в стране», — сказал Чубайс. Его выступление вызвало настоящее цунами в СМИ и соцсетях.

Известный сенатор Алексей Пушков посчитал (мягко), что такими заявлениями достигается совершенно обратный эффект — обостряются отношения между бизнесом и обществом, об этом он написал в своем Twitter. Политик уверен, что такие призывы благодарности бизнесу не добавят.

Гораздо резкую оценку дал экономист Михаил Делягин: «Люди, подобные Чубайсу, страну частично уничтожили, частично ограбили». Теперь же, согласно мысли эксперта, им хочется, чтобы недобитые люди, еще живущие в недобитой России, оказывали им всяческие почести. «Это обычная наглость для Чубайса», — заметил Делягин в интервью Накануне.Ру.

Экономист Никита Кричевский считает, что «Чубайс подставился сознательно»: «Высказывание господина Чубайса о том, что «инфантильный» социум за 25 лет так и не удосужился сказать «спасибо» бизнесу за то, что тот сделал для страны, имеет второе дно. Потаенный его смысл вот в чем. Чубайс, говоря по-простому, переводит стрелки с коррумпированного кланового чиновничества, которое на протяжении 25 лет устанавливает правила игры для бизнеса и позволяет ему грабить страну, и с власть предержащих — собственно на бизнес, да что там — на самого себя. <…> Мало того, он добился того, что правила игры, установленные в 90-е, а именно — грабь и тащи сколько можешь, — были пролонгированы и на два десятилетия 21 века».

Давая оценку заявлению Чубайса, «Комсомольская правда» пишет: «Откровенность глумления над страной по причине личной безнаказанности — визитная карточка «реформатора 90-х». «Благодарить российских олигархов — такой посыл уже не хайп, а хайпище, — говорит автор А.Гришин. — Потрясающая наглость, на которую сразу даже и не знаешь, что возразить. Лучшая аналогия в этом случае, когда в ваш дом пришли бандиты, вытрясли все, что вы нажили честным трудом, изнасиловали вашу сестру, пристрелили родителей, изувечили вас самих, спалили ваш дом, а потом еще и обиделись, что вы не выражаете им благодарности. За то, что они вас не добили до конца.

А кто же это «безнадежно обрушил советские предприятия», которые в речи Чубайса как бы обрушились сами? Чубайс и его команда. Кто выбрал мошенническую схему проведения приватизации, стремясь создать класс собственников любой ценой из любого человеческого материала, чтобы забить как можно быстрее гвозди в крышку гроба коммунистических идей? Так ведь они же. Кто создал олигархов в России, которые бессовестно присвоили себе результаты труда десятков миллионов людей на протяжении десятков лет? Ответ тот же. Это уже сами олигархи выбросили на улицу десятки миллионов трудоспособных людей, высококлассных специалистов. И стали апологетами «дикого» капитализма, обрекая на выживание и смерть десятки миллионов своих сограждан. Но правила игры, а вернее, их отсутствие, благословил все тот же Чубайс с его соратниками.

Сотни миллиардов, если не триллионы выведенных из страны долларов — спасибо вам, олигархи. Благодарность Анатолию Борисовичу. Сотни и тысячи разрушенных или заброшенных недостроев фабрик и заводов по всей стране — слава Чубайсу и олигархам! Миллионы нерожденных — не знаю, как тут еще выразить благодарность. Гигантские воровство и коррупция при разворовывании страны, которое государство не знало даже в самые вороватые застойные годы. Литературных слов не хватит для благодарности, а матерными, к сожалению, писать нельзя <…> И не стоит уповать, что он не знает, как к нему относятся в России, и не ведает, что творит. Все он прекрасно знает. И про массовое сочувствие народа к полковнику Квачкову. И про то, что даже в самых глухих и отдаленных деревнях России самых наглых и бесполезных рыжих котов по-прежнему продолжают называть Чубайсами. И все ведает. И, скорее всего, этим спичем он рассчитывал поднять волну народного гнева. Даже, допускаю, не столько против себя лично, сколько против власти, с которой продолжает ассоциироваться, какой бы пост ни занимал…».

Напомним, что РНЛ недавно обнародовала материал «Плюс чубайсизация всей культуры?..», в котором повествуется о том, что руководитель Роснано с командой единомышленников активно работают ныне над документами по изменению законодательства, которые намереваются предложить правительству в связи с подготовкой важнейшего сегодня для нашего общества федерального «Закона о культуре». К этому, по словам Чубайса, подтолкнуло его «Дело Кирилла Серебренникова», руководителя «Гоголь-центра», которого он считает « культурным явлением мирового масштаба 21-го века… которое для страны должно быть предметом гордости», сравнивая его с конструктором ракет Королевым и другими выдающимися людьми. Если намерения Чубайса будут воплощены, это может привести к катастрофе культуры в России, и без того находящейся ныне в бедственном состоянии.

Не власти плохие — народ ленив, не способен «делать дела». В связи с неожиданно обострившейся активностью А.Б.Чубайса в общественно-политической и культурной жизни, предлагаем вниманию читателей фрагменты из вышедшей в 2017 году в издательстве Corpus книги П.Авена «Время Березовского» (по версии сайта). Она того стоит.

Это серия подробных интервью, которые Авен взял у людей, близко знавших одного из главных героев 1990-х — олигарха Бориса Березовского. Среди них — бывшие руководители администрации президента Анатолий Чубайс, Валентин Юмашев и Александр Волошин; коллега Авена по «Альфа-групп» Михаил Фридман; покинувший Россию из-за уголовного преследования бизнесмен Юрий Шефлер; медиаменеджеры Андрей Васильев и Демьян Кудрявцев; соратник Березовского и автор книги «Большая пайка» Юлий Дубов — и многие другие. В этих беседах они воссоздают жизненный путь Березовского и обсуждают ключевые события 1990-х — от приватизации до назначения Владимира Путина «преемником» Бориса Ельцина.

Немного об авторе. Пётр А́вен (г.р.1955,Москва) — российский государственный деятель, предприниматель. В 1991-92 г.г. — замминистра иностранных дел РФ, министр внешних экономических связей РФ в правительстве Ельцина-Гайдара. Председатель совета директоров Банковской группы «Альфа-Банк». В 2016 году занял 19-е место в списке 200 богатейших бизнесменов России, обладая личным состоянием 4,6 млрд. долл. (по версии журнала Forbes).^.

В своей статье, критикующей роман Захара Прилепина «Санькя», Авен писал, в частности, что проблема наша не в том, что власти плохие, а в том, что русский народ ленив. Прилепина и его героев Авен назвал неудачниками, «лузерами», которые ничего не могут, не способны «делать дела» и поэтому идут в политику и на баррикады. А я и мои коллеги, — далее говорит Авен, — заработали свои капиталы честным трудом и нам не за что просить прощения у народа».

Очень любопытно, как оценивают события времен Березовского его деятельные соратники и единомышленники, которых, как считает Чубайс, надо сегодня благодарить.

«Наша главная ошибка». Откровения П.Авена с А. Чубайсом.

Авен: Как ты думаешь, нашлось бы Березовскому место в нынешней системе управления, если бы он был лоялен власти?

Чубайс: Нынешняя эпоха, конечно, не для него.

Авен: Объясни, пожалуйста.

Чубайс: В этом смысле ты абсолютно прав, используя термин «эпоха». С одним уточнением: я не считаю, что эпоха 90-х была эпохой Березовского. Но при этом в ту эпоху ему было где развернуться. В нынешнюю эпоху ему бы не хватало воздуха.

Авен: Свободы или чего-то еще?

Чубайс: Нет, не свободы, не свободы. Королевство маловато. Совершенно очевидно, что сегодня влияние людей, которые не являются государственными служащими, на принятие ключевых  решений минимально. Да и у многих государственных служащих влияние минимально. Невозможно представить себе бизнесмена, который приходит к президенту и говорит: «Нужно нам, значит, с Украиной решать так, а не так». Я такого себе не представляю. Где бы Борис Абрамович разворачивался? Нет этой политической среды, этого бульона, в котором он мог развернуться. Я думаю, что он бы все равно зачах.

Чубайс: Почему ты считаешь, что мы должны полностью брать пример оттуда [с Запада — авт.]?

Авен: Я не считаю, что мы должны полностью брать пример. <…> И я считаю, что причина краха либеральной идеи у нас состояла не в недоучете национальных особенностей и предпочтений русского народа. Поворот в сторону национализма, «национализация» либералами национализма, о чем ты говорил в ходе нашей недавней дискуссии, был бы очередной большой ошибкой.

Либерализм в России скомпрометирован не потому, что его было «слишком много» и он не учитывал национальную специфику, а потому, что его попросту не было. Что под флагом либеральных идей реализовывалось нечто, весьма от либерализма далекое. И что отдельные вполне либеральные решения в экономике ничего не спасали. А посему двигаться нам надо не в сторону русского национализма (что окончательно добьет либеральную идею, если возглавят это движение статусные либералы), а в сторону политической и экономической свободы. Пусть и с темпом, учитывающим сегодняшние предпочтения страны.

Чубайс: А я считаю, что ты демонстрируешь непонимание того, чем русский народ отличается от других народов и чем Россия отличается от других стран. Ты сейчас для меня типичный образец либерального мышления, не понимающего суть страны, в которой живет. Именно это я считаю нашей главной ошибкой. Это нами недодумано, и отсюда нужно извлекать уроки.

Авен: В 1991 году мы пришли с ясным понимаем того, что мы хотим делать. У нас была модель будущего, которое мы хотим построить.

Чубайс: Прежде всего, я считаю, что настало время к нашей модели, с которой мы пришли и за которую мы боролись, отнестись критично, сказать самим себе, в чем мы были правы, а в чем мы не были правы. Я считаю, что мы были не по размеру той задачи, за которую взялись.

Авен: Ты имеешь в виду команду Гайдара?

Чубайс: Да, я имею в виду нашу команду, команду Гайдара. Поразительно, что у нас получилось построить рыночную экономику… Но мы же вроде как претендовали даже на большее. Были партии «Демократический выбор России», «Союз правых сил».

Авен: У нас в 1990-1992 годах был значительный рычаг. Власть была. Рычаг, конечно, мы не использовали совсем.

Чубайс: Да, это правда, но я как раз считаю, что всей этой власти было недостаточно с точки зрения того потенциала, которым обладали мы сами. Мы маловаты по отношению к этой задаче. Она не была задачей всенародной, у нас не было подлинного понимания того, что такое Россия.

Авен: И мы должны были попасть туда, куда мы попали сейчас?

Чубайс: Я не думаю, что мы могли бы тогда переломить что-то, если бы больше понимали. Но я думаю, что все равно здесь есть доля нашей исторической вины: даже и после этого мы на базовые вопросы не очень пытались искать ответ, не знаем его и до сих пор.

Авен: Это неправда. Для меня идеологема о том, что свобода больше родины и что родина — это не территория, — не обсуждается. Для меня это тогда было точно так же очевидно, как и сейчас.

Чубайс: Как быть с тем, что у 95 процентов населения страны, в которой ты живешь, все ровно наоборот? Их убрать, отодвинуть? Бог с ними, валим отсюда? Как с этим быть-то, Петя?

Авен: С ними надо работать. Объяснять, объяснять и давать им возможность ошибаться. <…> Слушай, в 1989 году у нас миллионы людей выходили на улицу за свободу. Сейчас те же самые люди выходят совершенно за другое. Это такая большая беда. Но благодаря усилиям интеллигенции — которая большей частью думала так, как я, а не так, как ты, — в 1980-е годы у нас общество во многом повернулось в правильную сторону. Мы пришли в правительство только потому, что благодаря усилиям Сахарова, Солженицына и многих других общество повернулось к свободе.

Чубайс: Я согласен. 

«А вам — что останется». Воспоминания П.Авена о Березовском. Однако я спросил: «Боря, а какая все-таки конечная цель? Ради чего ты предлагаешь объединиться?»

Его ответ меня поразил: «Цель — заработать по миллиарду долларов. Каждому».

Удивительно, что примерно в то же время аналогичное обещание — «заработаем миллиарды» — давал Михаил Фридман одному из своих будущих партнеров.

Его последняя и главная цель была очевидна: управление страной Россией. Я часто рассказывал, как однажды, залечивая перелом позвоночника в лозаннском госпитале, Борис объяснял мне смысл слияния ЮКОСа и «Сибнефти», которое они с Ходорковским затеяли году в 1998-м:

«Америкой, — объяснял мне Березовский, — на самом деле управляют семь или восемь семей, мы точно не знаем сколько. В основном, конечно, еврейских. Они собираются, я думаю, где-то раз в год и решают основные вопросы — кандидатура президента, ставки ФРС, вторжение в какой-нибудь Ирак. На самом деле решают именно они, а демократия — это разводка для лохов».

Потом он рассказал, что Америка большая и там всего хватает на семь или восемь семей, а Россия — маленькая и небогатая, поэтому они с Мишей решили рулить вдвоем (Ходорковского он, конечно, видел младшим партнером). Для этого и создается «ЮКОС — Сибнефть» — потенциально самая крупная компания России.

Я от обалдения задал идиотский вопрос:

«А как же мы?» — «А вам — что останется», — ответил Борис.

«Шестеренки, которые крутят историю…». Откровения с Александром Гольдфарбом.

Авен: Борис был человек не рефлексирующий. В то время, когда я его знал, он никогда не обдумывал свои ошибки и никогда их толком не признавал. И первый большой удар пришел в начале 2000-х годов — вся история с Путиным и эмиграция. Он переживал по этому поводу, думал, что он сделал не так.

Гольдфарб: Он был уверен, что через год вернется и что Путин слетит. Потом, когда Путин не слетел и Борис не вернулся, он объяснял это 11 сентября. Установка заключалась в том, что Путин, начав сворачивать демократические институты в России, войдет в конфликт с Западом. И по первоначальной реакции Буша, Кондолизы Райс и всех прочих так и казалось. Что, может быть, наивно: как всякий российский человек, находящийся в неладах с властью, Березовский почему-то решил, что Запад очень много значит. Это было заблуждение. Субъективно он был уверен, что Запад будет способствовать смене режима в России и что в России многие не согласятся с тем, что делает Путин. Так что первое время он был уверен, что достаточно быстро вернется. Потом, когда он понял, что не вернется и что Запад не поможет…

Авен: А когда он это понял?

Гольдфарб: Думаю, что достаточно быстро, в первые два года. Но потом посадили Ходорковского, и он решил (как и Ходорковский, кстати), что Путин на этом сломает себе шею. Многие верили — и в Москве тоже, — что это слишком запредельно. Но когда выяснилось, что все продолжается, когда появился Медведев — вот по поводу Медведева у него уже иллюзий не было, он уже освободился от веры, что вернется. Он здесь обосновался и пытался каким-то образом противодействовать или противостоять Путину.

Авен: «Кровавому режиму».

Гольдфарб: «Кровавому режиму», да. Этому способствовало очень много людей, которые оттуда приезжали и так его воспринимали. Мы давали много грантов всяким организациям — «Солдатские матери», Фонд Андрея Сахарова. И это все группировалось вокруг Бориса в основном. Главное — его пассионарность. Не глубокое политическое понимание, а пассионарность.

Авен: Он долго летал в Белоруссию?

Гольдфарб: Я думаю, года полтора в общей сложности, может быть, два. Была некая идея — не только Борина, в значительной степени она началась еще с Бадри, — что Лукашенко объективно должен отойти от России и двигаться в Европу. Это объективный интерес всех бывших сателлитов. И проект заключался в том, чтобы помочь ему сделать этот выбор — в какой-то степени убедить, в какой-то степени способствовать. Боря стал туда ездить, и наверняка при этом были какие-то ожидания бизнес-интересов.

Авен: Безусловно.

Гольдфарб: Потому что вхождение такой страны, как Белоруссия, в Европу означает, что будут инвестиции. Процесс вроде бы сдвинулся, и Борис довольно много времени и усилий приложил для того, чтобы и там народ сдвинуть в сторону европейскости, и здесь как-то способствовать этому. Ну, например, он притащил туда этого лорда Белла, знаменитого пиарщика Маргарет Тэтчер. А лорд Белл привез Евросоюз — и начался процесс. Но потом в какой-то момент Лукашенко разогнал народ на площади, все откатилось назад, и проект лопнул.

Авен: Он [Березовский] создавал ощущение большого мира.

Гольдфарб: И он был этот большой мир. Я должен сказать, что в моей собственной жизни Борис — не первый человек, через которого я соприкоснулся с историческим процессом. До него был Сорос, до него был Сахаров, Арманд Хаммер — я всех их знал и с ними довольно много работал. Я своими глазами видел шестеренки, которые крутят историю. В чем-то понемножку участвовал, но поскольку у меня нет амбиций управлять процессами, мне интереснее на них смотреть. Но я присутствовал при многих вещах еще с тех времен…».

Есть над чем задуматься, прочитав откровения «олигархов», в частности и над словами Чубайса, который справедливо указывает собеседнику, «что ты демонстрируешь непонимание того, чем русский народ отличается от других народов и чем Россия отличается от других стран. Ты сейчас для меня типичный образец либераль­ного мышления, не понимающего суть страны, в которой живет. Именно это я считаю нашей главной ошибкой. Это нами недодумано, и отсюда нужно извлекать уроки».

Ведь правильно говорит Анатолий Борисович, только вот какие уроки имеет в виду его отточенный ум, что додумать? Что надо еще изощреннее вести разрушительную работу, поняв, уяснив суть страны России?.. Или что не знает до сих пор ответы на базовые вопросы?.. Ох, не простой человек Анатолий Борисович…

Подготовил Станислав Павлович Рыжов, член Союза журналистов России, Магадан

(http://ruskline.ru/news_rl/2018/12/12/my_ne_ponimali_sut_strany_v_kotoroj_zhivem/)