Вологодский литератор

Большой поэт был маленьким студентом,
По общежитью с братией чудил.
Куда хотите те причуды деньте,
А он тогда в поэзию входил.
В. Пономаренко

Имя талантливого вологодского поэта Николая Рубцова, его слава и, конечно, его поэтическое творчество давно широко известны за пределами Вологодчины. Творчество Николая Рубцова изучают в школе, на его стихи звучат популярные песни. Его творческому пути, его становлению как поэта, посвящены различные монографии и статьи, и я не буду повторяться, пересказывая известные факты.

Моё восприятие Рубцова не просто как профессионального поэта, а, именно, поэта, обладавшего гигантским талантом и самобытностью, сформировалось только в начале 80-х годов. И основная заслуга в этом принадлежит известному ярославскому поэту Василию Дмитриевичу Пономаренко, члену Союза писателей СССР.
В тот день, в начале октября 1983 года (точная дата не сохранилась) состоялось очередное занятие литературного объединения (при областной газете «Юность»), которым руководил Василий Пономаренко. В этом литобъединении занимался и я, студент Ярославского медицинского института. Обычно на занятиях мы разбирали собственные произведения – предварительно (за неделю) прочитывая их, назначая рецензентов. Но нынешнее занятие было отличным от других – оно посвящалось изданной недавно книге «Воспоминания о Рубцове».
К слову сказать, такая книга у меня уже была, и я её прочитал. Но какого-то особого значения в оценке творчества Николая Рубцова книга на меня поначалу не произвела. Самым выдающимся поэтом 20 века я в то время считал только Сергея Есенина. Этому способствовало и то, что моя мама была родом из Рязанской области, я сам неоднократно был на Рязанщине и видел, что рязанские жители, даже весьма далекие от поэзии, гордятся тем, что Сергей Есенин является их земляком.
Мои же коллеги по литобъединению (а занимались в нем в основном молодые люди от 17 до 35 лет), преимущественно коренные ярославцы, эту книгу вообще не читали. Да и Рубцов для многих был пусть и безусловно талантливым, но всё же больше региональным – вологодским поэтом, потому что в Ярославле были свои знаменитые писатели и поэты, творчеством которых они восторгались и даже иногда подражали.
В начале нашей беседы-презентации Василий Дмитриевич взял книгу, и демонстрируя всем её обложку, торжественным тоном произнёс:
— Я хотел бы представить вам замечательную книгу – «Воспоминания о Рубцове».
А дальше началось само знакомство с книгой, периодически дополненное личными воспоминаниями Василия Пономаренко (многие факты, сообщенные нам в тот вечер, я потом прочитал в его более поздних статьях). Мы ознакомились с воспоминаниями разных авторов, встречавшихся с Рубцовым на различных этапах его жизненного пути. Разные авторы, разные воспоминания, раскрывавшие нелегкие, да что там приукрашивать – тяжелые сиротские годы детства и юности великого поэта. Испытания, на которых многие ломались, старались идти более легкими путями. А вот он остался верен себе, своему таланту, который от Бога. Он не видел свою жизнь в отрыве от творчества. Поэтическое творчество было для него первичным, обыденная бытовая жизнь оставалась на втором плане. И талант не подвел, Рубцов добился максимальных вершин своего творческого потенциала. И это впоследствии выводило из себя тех, кто всю жизнь шёл обходными дорожками и не смог добиться успеха.
Одновременно мы узнали, что с Николаем Рубцовым руководителя нашего литобъединения связывала крепкая дружба, начавшаяся еще в 1966 году, когда Василий Пономаренко приехал поступать в Литературный институт. Николай Рубцов был на три курса старше, их знакомство произошло не сразу, но как-то сложилось, потому что судьбы были во многом схожи: прежде всего каждый с детства хлебнул сиротской доли, познал флотскую службу, а затем оба увлеклись поэтическим творчеством. Оба поэта – Рубцов и Пономаренко – учились заочно, но учебные сессия, проводимые два раза в год, по времени совпадали, что способствовало постепенному перерастанию знакомства в дружбу.
Во времена учебы в Литинституте Василий Пономаренко, профессиональный военный, проходил службу в Оренбургской области, на Вологодсчине ни разу не был. И Николай Рубцов несколько раз его приглашал в гости в Вологду.
Однажды Василий Пономаренко встретился с Николаем Рубцовым вне плановых учебных сессий: Василий приехал работать над контрольными и курсовыми заданиями, Николай по журнальным, издательским делам мотался. Очутились они на одном этаже общежития, в разных крыльях длинного коридора. Одни, без привычных компаний своих сокурсников. В такой ситуации рассчитывать надо на свои силы и на взаимопомощь.
Пришёл как-то Рубцов к Пономаренко и вручил на сохранение появившийся у него червончик (десять рублей): пусть у тебя, мол, побудет, а по рублю каждый день выдавай, не то — он скоро сгинет. Дни, конечно, никто не собирался считать: и недельку он прибегал, и другую. Иногда пропадал из виду, потом снова наведывался. Заходит как-то утром — улыбающийся: «Вася, там еще есть мой рубчик?» «Конечно», — говорит Василий и достаёт, как прежде. «Ну, и долгий же он, этот червонец!» — ребячливо кидает Николай и убегает, куда-то поспешая.
Эту историю про червончик и рублики я впоследствии иногда встречал в более поздних воспоминаниях Пономаренко, но впервые услушал именно на этой презентации в октябре 1983 года.
Итогом этой презентации стало то, что я пересмотрел своё отношение к творчеству Николая Рубцова, по-новому его переосмыслил. Рубцов не подражатель Есенина, хотя его творчество перекликается с великим рязанским поэтом. Он скорее наследник лиры Сергея Есенина. Он идет в том же направлении, но своей, отдельной дорогой. И этим интересен и велик! Кстати, Василий Пономаренко в одном из своих стихотворений как бы ставит на одну ступень творчество Есенина и Рубцова:

Над Окою луна
Облачка парусиновы.
Здесь Его сторона
И село Константиново.

Отуманенный луг
Веет свежестью сена.
Что как явится вдруг
Меж стогами Есенин?

— Он бывал озорник…-
Так в приокской избушке,
Просветляя свой лик,
Вспоминала старушка.

«Он бывал озорник…» —
Мне как знак предвещений:
Так и есть, вот возник
Из тумана Есенин.

Улыбаясь луне,
Луговому раздолью,
Он идёт…
И ко мне –
С неулегшейся болью:

— Что в деревне, скажи?
Как Россия, Советы?..
Я, волнуясь, про жизнь
Повествую поэту:

— Хорошо, — говорю, —
Да не всё образцово…
— Пишешь, видно?..
— Творю…
А слыхали Рубцова?!

Чуть кивнул. Помолчал.
Молвил с грустью глубокой:
— В мир незримых начал
Перешёл он до срока…
Голос там прозвучал.
Жизни милой, далёкой.
О России сказал
Он высокие строки…

Я стою и молчу –
Выше всех потрясений!
По ночному лучу
Вдаль уходит Есенин…

А кругом тишина!
Небо редкостно-синее…
Здесь… моя сторона!
И село Константиново!

Хочу отметить, что Василий Дмитриевич до этого никогда не похвалялся перед нами своей дружбой с великим поэтом. Он никогда не навязывался ему в друзья, а если они с Рубцовым и находили, так сказать, родственные интонации души, то не стремились выносить это на всеобщее обозрение.

И где-то через две три недели после этого занятия состоялось еще одна презентация – на этот раз книги Василия Пономаренко «Взаимность», вышедшей в Верхне-Волжском книжном издательстве. Несколько стихотворений были посвящены Николаю Рубцову. В процессе представления книги Василий Дмитриевич рассказал нам, что, когда у Николая Рубцова была издана книга «Звезда полей», он подарил ее Пономаренко с дарственной надписью. (Правда потом, когда Николаю Рубцову понадобилось съездить на выступление в Продмосковье, а экземпляров книги не оказалось, Василий Пономаренко отдал Рубцову этот дарственный экземпляр, и там в поездке книга пропала. Пономаренко также рассказал нам, что в 1969 году у него на Урале вышла книга стихотворений «Не просто листья». Экземпляр этой книги Василий Пономаренко вручил Рубцову с незатейливой, но искренней надписью – «Коле Рубцову на дружбу!»
Рассказал также Василий Дмитриевич и об окончании Николаем Рубцовым литинститута. Настал день выпуска и для Николая Рубцова, в то время уже известного поэта. Нарядным, в темном хорошем костюме, в свежей белой рубашке стоял он с утра в скверике возле общежития па улице Добролюбова: ждал своих, чтобы вместе ехать в институт, на Тверской бульвар. Ребята разных курсов подходили к нему, поздравляли, перекидывались шутками.
– Братцы, что же я теперь делать буду?! – весело воскликнул Рубцов. –Ведь целых семь лет учился, привык…
Все понимающе заулыбались. Но никто не знал его внутренней тревоги: ведь у него даже угла своего в Вологде толком не было.
Одним из замечательных стихотворений этой книги, посвященных Рубцову, было следующее:

Воспоминания в чудесном доме

— Кому, сказал, —
нужны твои
причуды?
Н. Рубцов

Большой поэт был маленьким студентом,
По общежитью с братией чудил.
Куда угодно те причуды деньте,
А он тогда в поэзию входил.

И суть не в том, что смех и суесловье,
Порой хмельное клянченье рубля…
Его высокое духовное здоровье
И нынче вне сомненья для меня,

Когда постыдной гибели нелепость
Стихам и жизни подвела черту.
Он говорил,
Что сам он—черный лебедь,
И белым стать высказывал мечту.

Но черный или белый — где он, лебедь?
Мы в жизни часто ль видим этих птиц?!
Всего больнее, горше и нелепей,
Что мы встречаем чаще их убийц.

На Черной речке за январским лесом,
У Машука — во сне и наяву! —
Подступит пошлость бравеньким Дантесом…
Я так же ограниченность зову!

Он шел сквозь них. По-русски продирался.
Звезда Полей светила и вела!
И так простецки в лапы им попался:
Разбил свои высокие крыла!

Большой поэт,
Студент еще вчерашний…
Как пусто без него по этажам!
Вдруг слышу восклик горестно-щемящий:
—Ах, почему вы курите, мадам?!

Его читают. Близко и боляще.
Да что теперь? Жалей иль не жалей…
Вечерний сквер в окно глядит молчаще.
День прожитой становится вчерашним.
Льет в небо свет Останкинская башня.
А в глубь души—Звезда Его Полей!

Кстати, это стихотворение в книге было опубликовано не полностью (ошибки вёрстки). Оно прерывалось после слова «убийц» и продолжалось предложением «Он шёл сквозь них». Василий Дмитриевич лично внес исправления в книгу (по крайней мере в те экземпляры, что принёс на презентацию), добавив пропущенные строки.
В начале января 1971 года в оренбургских степях Оренбуржья Василий Пономаренко встретил новую книжку Рубцова «Сосен шум». И, как он сам впоследствии вспоминал: «Впитал, вобрал ее всей тоскующей душой. Рубцовские сосны не только сокровенно шумели для меня в голой метельной степи, они органно гудели о большой Родине, о прошлом и нынешнем дне».
Василий Пономаренко планировал как-нибудь непременно встретиться с Рубцовым, представлял, что Рубцов обязательно подпишет эту книгу…
В то время в Оренбуржье новости приходили с опозданием. В конце января, приехав с аэродрома Васили Дмитриевич раскрыл свежий номер «Литературной газеты»… и прочитал некролог: «В Вологде умер Николай Михайлович Рубцов». Величание по отчеству звучало непривычно, и вначале Пономаренко решил, что некролог относиться к другому человеку — со сходной фамилией. «Но ведь Вологда!» — подумал Пономаренко и быстрым взглядом просмотрел всю колонку: «Звезда полей», «Тихая Родина»…
Трагическая гибель Рубцова, это злодейское убийство, стало для Василия Пономаренко настоящим потрясением. Смерть всегда внезапна и несправедлива в любом возрасте человека. А если это случилось с великим поэтом, находящимся в самом расцвете своих и физических, и творческих сил, то воспринимается многократно острее.
Тогда же Пономаренко написал статью «Заветное слово поэта» о его новой книжке. Закончил ее своим прощальным стихотворением. Отнес в районную газету: там все появилось 6-го февраля 1971 года.

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ Н. РУБЦОВА
Лихая весть вошла свинцово
В мою распахнутую грудь:
Январской Вологдой. Рубцова
Друзья несут в последний путь.
Январской Вологдой, так молод.
Не бременя ладью скорбей,
Поэт плывет сквозь древний город
К суровой пристани своей.
В снегах, как в саване, Россия —
Их ровный свет из края в край…
Мать гениальнейшего сына
Всегда теряет невзначай.
Всегда пути его короче,
Светлы и горестны они,
И, закрывая смертно очи,
Он шепчет:
— Русь!… Себя храни.
(28 января 1971 г.)

Это стихотворение также вошло в книгу «Взаимность», и Пономаренко лично прочитал его нам.
В заключении презентации Василий Пономаренко подарил каждому из нас по экземпляру своей книги с дарственной надписью. В моём экземпляре он написал следующее: «Игорю Ваганову с чувствами добрыми и пожеланием: хорошо освоить медицину и творческое слово».

Василий Пономаренко умер 28 октября 2014 года, пережив своего знаменитого друга и собрата по поэтическому творчеству на 43 года. Воспоминания Василия Пономаренко о Николае Рубцове — ещё одна, дошедшая до нас, страничка жизни великого вологодского поэта.