Вологодский литератор

Всем нам со школьных лет хорошо известно имя сподвижника Петра Первого Александра Даниловича Меншикова, а из его жизни то, что от продавца пирожков дошёл он до высокого положения сверхтитулованной особы: Светлейший князь Российской и Римской империй, рейхсмаршал и генералиссимус. К концу своей жизни, до ареста в 1727 году, имел во владении «90 тысяч крепостных, шесть городов, имения в России, Польше, Пруссии. Пять миллионов рублей золотом наличными и девять миллионов в английских и голландских банках», как сказано в энциклопедии.

Вот уж воистину «из грязи да в князи».

Прошедшим именно такой путь мы видим Меншикова и в романе А. Толстого «Петр Первый».

Писатели, журналисты и даже известные историки до сегодняшнего дня продолжают утверждать, что отец Меншикова будто бы служил придворным конюхом. Для подтверждения низкого происхождения Александра Даниловича пустили в ход легенду об абсолютной неграмотности любимца Петра, который, якобы, не мог ни писать, ни читать и с трудом царапал пером на бумагах своё имя.

Если это действительно так, то в пирожки можно поверить. А если нет?..

Ведь известно, например, что молодой царь Петр сам ездил учиться разным наукам за границу и посылал туда же с этой целью одарённых юношей. Среди них рядом с Петром был и Алексашка Меншиков, постигавший вместе с царём инженерное, артиллерийское, корабельное дело, искусство крепостного строения и многое другое. Трудно поверить, что царь Петр взял тогда за границу неуча. Ещё труднее вообразить, что всем этим сложным и точным наукам мог обучаться человек, не умевший ни писать, ни читать.

В архиве Меншикова хранится диплом Лондонского королевского общества, подписанный самим Исааком Ньютоном – президентом этого академического учреждения. Известно и письмо великого ученого к Меншикову от 25 октября 1714 года по поводу избрания светлейшего князя в члены общества за заслуги в развитии в России просвещенности  и «прежде всего в распространении хороших книг и наук»…

Но в том же архиве, как пишет историк Н. И. Павленко в своей монографии о сподвижнике Петра Первого, «cреди десятков тысяч листов… не обнаружено ни одного документа, написанного рукою князя». Даже письма к жене, царю и разным лицам, а их сотни и тысячи, написаны стряпчими личной канцелярии Александра Даниловича.

Однако утверждение о полной безграмотности Меншикова построено в основном на свидетельствах иностранцев, а их суждения о России большей частью сомнительны. Стоить заметить, кстати, что по словам тех же иностранцев Александр Меншиков сносно говорил по-немецки.

Трудно представить, что все пишущие о князе, в том числе и Алексей Толстой, не читали пушкинскую «Историю Петра». А ведь именно там чёрным по белому написано о том, что «Меншиков происходил от дворян белорусских. Он отыскивал около Орши своё родовое имение. Никогда не был он лакеем и не продавал подовых пирогов. Это шутка бояр, принятая историками за истину».

Нынешние историки говорят, что не найдены документы, которые бы подтвердили эти пушкинские слова о сподвижнике Петра Великого. Но это вовсе не значит, что их не было.

Я верю Пушкину.