Вологодский литератор

Ей было сорок, ему – двадцать.

Она выглядела намного моложе своих лет, смотрела на мир сквозь «розовые очки» и смеялась, как семнадцатилетняя девчонка. Он был серьёзен не по годам, во всём искал тайный смысл и скучал с ровесницами.

Она, внешне вполне уверенная в себе взрослая женщина, внутри была чувствительным и легкоранимым ребёнком. Он, неуклюжий, угловатый и, казалось, застенчивый, знал про себя, что силён и способен на большие подвиги.

Вопреки всему пути этих двух галактик пересеклись – он и она влюбились друг в друга, и это была восхитительная и  сумасшедшая, невероятная любовь…

Она нашла в нём тот живой огонь, обжигающий и одновременно безумно-нежный, пламя которого не затмевало высоких и чистых звёзд, о существовании которых давным-давно забыли её ровесники. Он нашёл в ней дивную и сладкую, как земляника, свежесть, о вкусе которой втайне мечтает каждый юноша на пороге зрелости.

Ему было не лень каждый день по вечерам шагать к ней через весь город, чтобы под утро возвращаться  обратно к себе – и в дождь, и в слякоть, и в собачий холод…

Ей, женщине, которой бывший муж всегда был недоволен в постели, постоянно не хватало ночей, ставших вдруг такими короткими… У неё перехватывало дыхание и кружилась голова от одного взгляда на его сильные, по-мужски красивые кисти рук, на его острые мальчишеские ключицы. Он сходил с ума от того, что эта удивительная женщина с ясными глазами и солнечной улыбкой смотрит на него с любовью.

Неисповедимы пути Господни. Давно, когда двадцать было ей самой, она, загадав в ночь под Рождество на суженого, увидела во сне бесконечное поле и серую дорогу. И по этой дороге шёл к ней мальчик. Подойдя, он негромко и серьёзно произнёс: «Ох и длинна у тебя дорожка…»

После её многолетнего брака, после развода – гадкого и грязного по вине супруга, после нескольких лет одиночества этот высокий, нескладный двадцатилетний мальчик негромко и серьёзно сказал ей: «Ты – самая лучшая на свете».

Он носил ей цветы, посвящал ей свои песни, неумело ремонтировал неисправные краны и старенький велосипед…

Жёлтый круг настольной лампы в уютном полумраке кухни с качающимися за окном на холодном ветру звёздами был для них ярче солнца, его жаркий свет слепил глаза и сушил губы… И они, сомкнув ресницы, тонули в горячей влаге поцелуев…

Всего три месяца они были вместе. Потом обоих оглушила повестка, предписывающая ему через трое суток явиться с минимумом вещей в военкомат.

Эти трое суток они не расставались ни на минуту. Они пили терпкое вино густого тёмно-красного цвета с певучим названием «Киндзмараули» – его любимое вино; плакали: он – беззвучно, отворачиваясь и пряча слёзы, она – взахлёб, рыдая на его груди и твёрдо зная, что такой любви уже не повториться…

…Через два года он вернулся другим – молчаливым, с затвердевшими, заострившимися скулами, с жёсткими складками, прорезавшими некогда нежные мальчишечьи щёки от крыльев носа до самого подбородка.

Оба ждали друг от друга особенных слов, но, словно боясь чего-то, так и не посмели сказать их в тот вечер.

На другой день он навсегда уехал из города, и она спокойно отпустила его, потому что прощание произошло ещё два года назад.

Так и живут два человека далеко друг от друга, не зная ничего о том, какой болью были наполнены у каждого эти два года. Две галактики разошлись в бесконечной Вселенной, и им больше уже никогда не встретиться…