Вологодский литератор

СТАКАН ВРЕМЕНИ

Когда седому ветерану

наполнят временем стакан,

где растворились жизни раны –

их много было тяжких ран! –

он запоёт или заплачет,

глотнув воспоминаний всласть,

и пульс в крови его заскачет

туда,

где мог навек пропасть.

Враги сожгут родную хату.

Друзья придут к плечу плечо,

они не деньгами богаты,

и в сердце станет горячо.

Не тормошите ветерана,

уважьте блеск его седин.

Он пьёт из русского стакана,

пьёт не вино, и пьёт один.

За пораженья, за победы,

за грешных, непутёвых нас,

за то, что никогда не предал

рабочий класс.

Рабочий

класс!

*  *  *

Есть величие духа народа,

в каждом символе сила видна.

Стольный город рождала не мода,

не за моду сражалась страна.

Может, что-то я не понимаю,

зря нелепое сердце болит.

Потихоньку Москву подменяют,

наводя ослепляющий вид.

Скоро к ней не отыщется брода,

не сыскать его в море огней.

Заменила чужая свобода

неподкупный набат площадей.

По Кремлю иноземцы гуляют.

Всякий раз сообщает им гид,

что Царь-пушка вообще не стреляет,

что Царь-колокол не прозвенит…

*  *  *

Тебя побьют камнями молодые,

когда напомнишь о другой стране.

Оболганы советские святые,

жизнь положившие за други на войне.

За Родину! Куда она исчезла?

Ушла навеки в души стариков.

Откуда столько нечисти налезло

под наш

гостеприимный

русский кров?

Плодится тьма на Божьем белом свете,

свой чёрный меч опробовал палач.

По всей Руси разносит чёрный ветер

заросших пашен материнский плач.

Всё ближе неизбежная расплата.

На сердце камнем налегла вина.

И лишь земля ни в чём не виновата.

И грешная, конечно, не она…

*  *  *

В осень летит пассажирский вагон,

радость общенья хочу разделить я.

Только у всех собеседник – смартфон,

и не глядят из вагонных окон,

как облетают последние листья.

Гаджеты в душах соседей моих –

сверхсовременное средство общенья.

И разговор по душам не возник.

В осень летел одинокий старик,

глядя на душ неживое свеченье.

*  *  *

Под этими елями

многое вспомнится.

Летали качели здесь,

и пела здесь звонница.

Разрушили звонницу,

качели растаяли.

А ели всё высятся,

а ели оставили.

Под этими елями –

праздники памяти.

Стихами и трелями

под елями станете.

*  *  *

«Боже, сделай её счастливой!» –

я о женщине русской молюсь.

Ты ведь сделал её красивой,

и счастливою будет пусть.

Пусть её материнство станет

счастьем нашей большой страны.

Пусть стираются злые грани

и проклятой войны, и вины

перед женщиной, перед любимой.

Слышу голос, клонясь в мольбе:

«Сделай, сделай её счастливой,

я доверил её – тебе».