Вологодский литератор

Андрей Пиценко заблистал в современной русской прозе в 2020 году. Рукопись неизвестного автора совершенно случайно оказалась на столе главного редактора журнала «Родная Кубань» Юрия Павлова, сразу осознавшего, что такая удача бывает раз в жизни…

В рассказе «Саввин день», поразившем всех яркостью языка и правдивостью деталей, был воссоздан один из эпизодов Великой Отечественной войны. Судьба ездового Петруни и его лошади Везухи никого не оставила равнодушным, появились публикации в журналах, в том числе в «Родной Кубани», в «Сибири» и «Нашем современнике».

Пиценко – прозаик настоящий, рождённый для творчества, с великолепным языком, наблюдательностью, он описывает богатый и неповторимый внутренний мир героев, в котором отменный психологизм сочетается с редким для нашего времени пониманием действительности. Кто знакомился с его рассказами и повестями в журналах, подтвердит сказанное.

Андрей Валентинович не спешил с выходом на широкую литературную дорогу, но настало время и для этого шага…

Андрей Пиценко обладает сказочным богатством, он способен пересоздавать действительность, наполнять её образным содержанием. Дарованное свыше чувство гармонии, соразмерности и творческой свободы дополняется трудолюбием и ответственностью за каждое прозвучавшее слово.

Беллетристика не требует особых усилий, а вот полновесный художественный текст невозможен без широты видения и глубины понимания изображаемого. Для примера возьмём портрет главного героя рассказа «Саввин день»: «Был ездовой невелик ростом. Да и комплекции был вовсе не богатырской. Про таких в народе говорят – заморыш. По-бабьи узкий в плечах, тонконогий даже в ватных брюках, тонкошеий, скуластый, остроносый неказистый солдатишко с выцветшими бровями и безмерно уставшими, блеклыми глазами. На маленькой, стриженой голове – замызганная ушанка, из-под которой торчали оттопыренные уши. На худом теле складками топорщился землистый, прожженный на спине ватник – то след от костерка, у которого грелся ездовой, да, видать, заснул. Руки его, если он не трогал лошадь, безжизненно висли, и только свекольного цвета пальцы, помороженные с зимы, неровно подёргивались».

Там, где автор средней руки ограничится беглым портретированием, Пиценко рисует цельный и подробный образ.

И все-таки этого будет мало для объяснения его способности воссоздавать пространство и время далёкого прошлого во всей его сложности и в деталях, убеждающих, что это не просто вымысел и фантазия, а точное знание, более того – познание на уровне проникновения в самую суть происходящего.

Поразительно, как городской человек, выросший и живущий в Краснодаре (воспетый им в воспоминаниях), юрист по специальности, смог рассказать о Великой Отечественной войне на уровне лучших образцов «военной прозы» второй половины ХХ века?

Да, Пиценко сражался с террористами на Кавказе, но эта война была совсем иной… Впрочем, сейчас много охотников порассуждать о подвигах и смерти, но мало тех, кто смело идёт на врага. Таким бесстрашным и даруются таланты, вызывающие у людей с широкой и доброй душой восхищение, а у злых и мелких – зависть…

Повесть «Жизнь необъятная»… Хорошее название, напомнившее о вечности наших душ. Взгляд на прошлое, соединённое невидимыми узами с современностью: «И жизнь видится прекрасной, и нестрашной кажется смерть, и жаль отчего-то себя, жаль прожитых дней, и того, что лишь маленькая их часть светлыми лоскутками остаётся в твоей памяти».

Отчий дом. У отца на заводе. Школа. Работа мамы. Улицы Краснодара. Дедушка Андрей. Футбол. Огород. Книги… —  Потрясающая наблюдательность и детализация!

В раннем рассказе «Ночью тёмной» автор «проговорился»: «Постарайся смотреть вокруг. Но мало смотреть – постарайся видеть».

«Моё творчество – это благодарность моим предкам», — говорит Андрей Валентинович. Он, согласно пятой заповеди: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли» — благодарит родных: «Спасибо тебе, отчий дом! Дедушка, бабушка, отец, мама, сестра – спасибо и поклон земной вам!»

«Жизнь необъятная» — лирическая повесть о детстве, но предназначена она не только для детей. Вспоминаются книги любимых писателей Андрея Валентиновича: «Лето Господне» Ивана Шмелёва и «Наш маленький Париж. Ненаписанные воспоминания» Виктора Лихоносова, с которым Пиценко был знаком. Всё родное и ушедшее… Конечно, того богатства, той мощи православной империи уже не возродить. Но и 1970-е – 1980-е годы Советской власти в истории и в памяти «Жизни необъятной» останутся вершиной непревзойдённой. И то, и другое – наше по определению, оно внутренне цельное, единое по сохранённой в народной душе евангельской истине.

Можно сказать, что воспоминания о краснодарском детстве вышли за рамки повести и превратились в эпос.

Рассказ «Последний день тысячелетия»… Психологическая глубина, лирико-философская линия размышлений главного персонажа, живой язык заставляют вспомнить лучшие произведения национальной литературы ХХ столетия. Автор не скрывает исток своего творчества, его Антипыч с женой Екатериной – почти близнецы с беловскими Африканычем и Катериной, только в другом измерении. «Не стесняюсь учиться у классиков, но остаюсь самим собой», — признаётся прозаик.

Эпоха иная, а трагедия та же. Но русскому писателю открыто неведомое: «Но в этот, последний вечер уходящего века, уходящего тысячелетия старика томила печаль. Не давящая, не тяжёлая была эта печаль. Светла и смиренна была его грусть, светла и смиренна так, как случается обычно по осени, когда с неба слышатся прощальные песни журавлиного клина».

Неведомое ныне — станет явным очень и очень скоро. Сегодняшняя печаль несёт в себе свет будущего возрождения России.

Рассказ «Русь февральская»… Много лирики, эмоций. Как всегда, безупречный стиль, ритм, образность, язык. Правдивость, искренняя любовь – к людям, к родной земле, к природе.

Да, название и сюжет напомнили о начале специальной военной операции. В нашей истории был и февраль 1917-го… Но, наверное, недаром заканчивается рассказ предсказанием: «К пробуждению, весне, к новой жизни будет мчаться Русь…»

Критики отмечают порой, что сейчас мало авторов классического стиля и языка в литературе современности… А Андрей Антипин? А Юрий Лунин? А Андрей Пиценко?..

Можно сетовать, что русская проза в загоне, а псевдорусская – на коне (в книжных и электронных магазинах их «текстами» заполнены стеллажи и баннеры). Но не стоит впадать в печаль. Отечественная литература представляет собой запасный и засадный полк одновременно. Обязательно настанет час, когда вслед за ратниками, ведущими бой за наше физическое существование, выйдут полки новейшей русской словесности. И окажется, что без её единой молитвы о России и о нас, грешных, уже не обойтись. Окажется, что богатства русского слова несметны, и именно на них будет опираться народ. И труды мастеров оценят, наконец, новые, национальные издатели и критики.