Вологодский литератор

До начала воскресной службы оставался час, сидеть на уличной скамейке мне надоело, и я решил прогуляться.
Рядом с храмом дремал заброшенный летний кинотеатр. На жёлтых выгоревших стенах отвалилась штукатурка, входные двери покрылись пылью, деревянный щит на решеточном окне билетерской будки рассохся, оторвался и, скособочившись, жалобно скрипел от набегов ветра.
От нижней части зала с козырьком над экраном я стал взбираться вдоль стены по редким сохранившимся ступенькам, добрался до высокого восточного холма, покрытого кустарником, но нашёл и отдельные травянистые места, на которых когда-то сидели подростки-школьники, довольные тем, что сумели-таки бесплатно увидеть фильм с заветным штампом «детям до шестнадцати».
Иногда и мне удавалось в числе первых занять природное «кресло» на примятой траве. На экран мы смотрели через просвет между листами плотного толя, укрепленного на тонких металлических перекладинах. Актёров зачастую и разглядеть-то было почти невозможно, но понять сюжет мы могли. А самое главное происходило на следующий день — на переменах можно было похвастаться и пересказать содержание картины.
Я вгляделся в увеличенный квадрат с наполовину отпавшими листами и увидел серый от грязи экран и размалеванную сцену, заросшую полевыми цветами. Они раскинулись во всю ширь, разбросав во все стороны необыкновенно длинные стебли. Фиолетовые и розовые цветки неестественно увеличились в размерах… вот что значит попасть на подмостки!
Зал представлял собой позорное зрелище: разгромленные ряды кресел, раскиданных где попало, и горы мусора, свалившегося сверху и сбоку за несколько лет простоя.
А ведь ещё в «нулевых» здесь пели, играли, шутили и скакали артисты третьего ряда и вышедшие в тираж эстрадные имена.
Плоско шутили братья Бондаренко, кривлялся под «фанеру» пятый состав «Бони М», пел не своим голосом, «проездом из Италии» Робертино Лорети, но чаще всего топтал деревянные доски неизвестно какой по счету клон Верки Сердючки. Потом что-то сломалось в бизнесе, и «Летний» потух окончательно…
Раздался первый удар на колокольне, я очнулся и направился к храму. Спустившись по «волне моей памяти», завернул к металлическим воротам, перекрестился и стал подниматься к главному входу по новым широким бетонным ступеням всё выше… и выше.