Вологодский литератор

И как не сказать об одном из чудесных явлений, коими наполнена  жизнь, а замыленный взгляд наш не вдруг и узреет, и только лишь чувством, бывает, охватишь, иной раз и запоздалым?! Вот уж как почти два года тому назад начал я работать над небольшим рассказом о своём детстве. С тех пор ход его повествования устремился по такому руслу, какое мне в начале совершенно и не представлялось, а рассказ, каким-то до конца неведомым мне и самому образом превратился в повесть «Жизнь необъятная». И так привелось, что именно в юбилейные дни  журнала «Родная Кубань» завершал я работу над первой частью главы «Отчий дом». Разве не чудо, что сюжет, будто сказочная путеводная нить, увёл меня от дома отчего в Усть-Лабинск, в  кубанские поля и станицы, провёл по дорогим сердцу  местам Краснодара и в юбилейные дни журнала вернул обратно? Ведь «Родная Кубань» для меня не просто журнал. «Родная Кубань» — тоже мой дом…

Однажды, не иначе, как по вспомоществованию свыше,  я появился тут, в большой семье читателей, авторов и редакции «Родной Кубани». В семье, где среди хлопот нынешнего суетливого времени живут неизменной любовью к нашей великой Родине, живут бережной памятью её непростой истории, живут любовью к народу нашему и широкой, раздольной, как поля и леса вокруг, душе его, запечатлённой нашей, русской литературой. Вспоминаю я дедушку, бабушек, отца и мать — они не только назиданием, а больше жизнью своей давали пример. И вижу подвижническое, увлекающее служение Юрия Михайловича Павлова, Николая Игоревича Крижановского, Виктора Николаевича Баракова… Вспоминаю, как дедушка, бабушки, отец и мать помогали мне, совсем ещё мальцу познавать и открывать для себя мир. Точно также, спустя многие годы, я открываю для себя, благодаря «Родной Кубани», мощнейшую энергию любви  Юрия Селезнёва, Станислава Куняева, Алексея Татаринова, словесную стать Константина Аксакова, очень близкую мне прозу Николая Устюжанина и проникновенные произведения Вацлава Михальского, кубанских поэтов Николая Зиновьева и Наталью Возжаеву,  чьи стихи не только «кровью чувств ласкают чужие души», но и русским морозом обжигают сердца.

«Родная Кубань» для меня — не только страницы журнала, столь приятно и тепло пахнущие свежей типографской краской и сайт в интернете. Это жизнь, живая жизнь её читателей, авторов и редакции. Это близкие мне люди, встречи и общение. Конференции, посвящённые наследию Юрия Селезнёва и Виктора Лихоносова. Эти встречи я жду с тем детским восторженным трепетом, с каким дожидался  праздников и дней рождения, когда был мальцом и собиралась вся наша большая семья и множество  близких.  И поныне счастлив я оттого, что, благодаря «Родной Кубани», удалось услышать речь Виктора Ивановича Лихоносова,  средь нынешней оказавшейся старомодной, мелодичной, живой, глубокой и родной. Слушая Виктора Ивановича, возникало чувство древнебылинности его слов и вместе с тем  нерушимой их вечности. И вспомнился сразу дедушка, его сказки и рассказы. Каким поистине народным, мудрым и чарующим, но позабытым нынче словом владел дедушка! Давно уж больше нет дедушки, окончились земные сроки и Виктора Ивановича — а ведь никто так не расскажет теперь…

Каждая встреча, каждая конференция — о них и не сказать лучше гоголевских слов — именины сердца. Каждый раз вспоминаю мам «Союзпечати», когда разговариваю с чуткой, по-матерински заботливой Людмилой Николаевной Хоревой. Слушаю Сергея Станиславовича Куняева и его голос своей решительностью и тембром напоминает мне голос Владимира Маслаченко, под чьи комментарии происходило наше с отцом боление за «Спартак» перед чёрно-белым телевизором. Когда ощущаю могучую энергию дела, которая исходит от Лидии Андреевны Сычевой — вспоминаю деятельную, неутомимую свою бабушку Галю. Во время беседы с кажущимся мне странствующим рыцарем Олегом Николаевичем Мороз  вспоминается друг детства Серёжка, с которым мы забирались на высокую черешню и мечтали о приключениях, странствиях, подвигах и непременно ждущих нас великих футбольных успехах.  Когда вижу светлую улыбку влюблённой в Слово Ирины Владимировны Калус, вспоминаю воспитательницу в детском садике — её тоже звали Ирина Владимировна… А кому, как не близкому человеку можно позвонить, хоть и угрызаясь оттого, что уж  поздний вечер, ночь почти, а дождаться утра кажется невозможным — очень совет нужен! Так, бывало, я звонил Юрию Михайловичу Павлову — и говорили долго…

С особой, большой радостью я наблюдаю, с какой любовью смотрят на выступающих студентов, как по-отечески опекают молодых авторов Юрий Михайлович Павлов и отец пятерых детей Николай Игоревич Крижановский.  Правильно написала совсем недавно Наталья Возжаева: «Виктор Иванович, Ваше начинание обретает силу. Молодую силу». Вот она, эта сила — в сердцах и помыслах Даниила Диденко, Валерии Бельтюковой, Софьи Гинеевой, Елизаветы Будариной, Яны Мишуровой, Андрея Нейжмак, Алины Смеловой и многих, многих других…

Я не знаю, каков будет их творческий путь. Но одно я знаю точно. Вот эти слова Василия Макаровича Шукшина уже никогда не станут для этих молодых сердец пустым звуком: «Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвёл в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту. Мы из всех исторических катастроф вынесли и сохранили в чистоте великий русский язык, он передан нам нашими дедами и отцами. Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наше страдание — не отдавай всего этого за понюх табаку. Мы умели жить. Помни это. Будь человеком».

Будут помнить. Наперекор «всем бесам, нашим и заокеанским» — как выразился в одной из своих песен Игорь Растеряев. Будут помнить. И верю — у нынешней молодёжи появятся ученики и продолжатели, они и отпразднуют вековой юбилей «Родной Кубани»…

Таков мой дом, такова моя «Родная Кубань».

Мир дому сему! Многая лета!

С любовью и благодарностью, Андрей Пиценко.