Вологодский литератор

***

Я просыпался утром рано

И уходил косить траву

Туда, где росные поляны

Сияли счастьем наяву.

 

В медовой чаще разнотравья

Цвели безвестные цветы,

Дышала утренняя тайна,

Парили запахи земли.

 

Разбуженные свистом стали

Моей размашистой косы

Шмели рассерженно взлетали,

Сбивая капельки росы.

 

Победно солнечные пики

Из перелесков гнали мглу,

Где раздавались гимны птичьи

Навстречу солнечному дню.

 

Избыткомсчастья жизнь искрилась

В родной забывчивой глуши.

И божий мир, как божья милость,

Вливался в мир моей души.

***

Отпусти меня, жизнь, по течению вверх.

Я забуду всё, я забуду всех.

 

Отпусти меня домой в утро раннее

На родное крыльцо, в даль туманную.

 

Отпусти меня домой как мальчика маленького,

Дай заплакать, обнять мою маменьку.

 

Удержи меня жизнь на родном крыльце,

Майским ветром согрей слезу на лице.

 

Детский сладкий страх накануне дня

Овладеет мной, далеко маня…

 

***

Ветер полуночи,

Шум листвяной,

Дом, осыпаемый листьями.

 

Все засыпают.

Качаются мысли.

Крыша шуршит.

 

От шума проснувшись,

Стриженый мальчик

Крадется к окну.

 

Молчит в темноту.

 

              Маки

 

В лунный вечер за тихим окном

Осыпаются белые маки.

Словно бабочки гибнут во мраке

И, прощаясь, трепещут крылом.

 

Мира нежного тайна живая!

Днем, склонившись над шумом травы –

Что поют лепестки, опадая,

У зеленой узнаю молвы.

 

***

Ивовый куст

Зелен и густ

Один посреди двора.

Тихие шелесты

Сохнущих уст

Слушаю до утра.

 

Ночи осенние

Стали темней

И холодней к утру.

Как-то спокойно подумалось мне:

«Я, как и все, умру».

 

Северный ветер

Над сонным селом

Скоро погонит птиц.

Утром слышней

За оконным стеклом

Звоны осенних синиц.

 

В стареньком домике

Топится печь,

И самовар зашумел.

Можно ли этот покой уберечь?!

 

…Ивовый куст облетел.

 

***

В сером селенье

В осеннем дому

Слушаю долго

Осеннюю тьму.

Мрачным ворчаньем

Пугает округа.

Не дозовёшься

Любимого друга.

 

Что ж ты, мой милый,

Не спишь, не зеваешь?

Сел у окошка

И смотришь-моргаешь.

Глуше, всё глуше

В округе леса.

Чьи ещё поздние

Ждёшь голоса?

 

Стая гусей пролетит, прогогочет.

Сердце смолчит.

Но откликнуться хочет!

Мир обнимает

Тоскливая нега.

Жизнь затаилась

До первого снега.

 

 

 

 

   Подражание древним

(зимний мотив)

 

Грядки мои в огороде заносятся снегом.

Доброе дело свершив, пусть отдыхает земля.

Милых друзей соберу (позову) и до позднего часа

Мирно польется беседа за чаркой вина.

 

Будут и песни застольные литься легко и спокойно.

Тост возглашая, обнимут сердечно друзья.

Я же, веселый, хмелея все больше и больше,

Вдруг о разлуке стихи прочитаю, скорбя.

 

За́полночь, поздно расходятся грустные гости.

Двор осветив фонарем, всех провожу до ворот.

Долго под небом стою и смотрю на дорогу, –

Милые мне голоса заглушил поворот…

 

***

В.В. Кожинову

В тёмном автобусе дальней дорогой

Я замечтался о многом, о многом…

 

Что эта грусть – подпевая мотору,

Душу доверить ночному простору?

 

Так без конца бы всё ехать и ехать.

Славно мы жили – оставили эхо.

 

Быль позабудутся – пыль понесётся,

Только родимое эхо вернётся.

 

Эх, разогнаться бы нам, разлететься,

Где-нибудь вынесет, некуда деться!

 

Ёлки всё сумрачней, темень всё гуще, –

Знать потянулись родимые пущи.

 

Где-то за лесом, в глухом уголочке,

Дом ли родимый блеснул огонёчком?

 

Чьи голоса не слыхать за мотором?

Чьи это взоры с печальным укором?

Что это крутится как в лесопилке!

 

Остановите меня у развилки!

 

Дайте сойти в неоглядную мглу,

Дайте родимому верить огню.

 

… В тёмном автобусе дальней дорогой

Я замечтался о многом, о многом.

 

Что обожгло меня как уголёчком?

Что там блеснуло в ночи огонёчком?

***

Это хрупкое время не право,

Как ледок на осенней реке,

Что вмерзает в прибрежные травы

И хрустально звенит в ивняке.

 

Не удержат усталые травы

На остывшем родном берегу, –

Водяною холодною лавой

Унесёт в ледяную шугу…

 

Первый снег налетает нежданно

На лесную забытую глушь,

И душа отзывается давним

Ожиданьем безжалостных стуж.

 

День смеркается. Путник уверенно

Топчет грязь на дороге лесной

И выходит к родимому берегу,

К деревушке за тёмной рекой.

 

В смоляной леденеющей лодке,

Что по тросу стальному скользит,

Он стоит, опьяневший без водки

И во мглу ледяную глядит.

 

Над стремниной тягучей, глубокой

Трос качается, лодка скрипит,

И по сердцу скользит одиноко

Одинокость прибрежных ракит.

 

А в лесной затаённой округе

Над забытым жильём, над рекой

Вырастает слепящая вьюга,

Оглушая высокой тоской.

 

И забвенья беспамятный холод

На безудержной тёмной волне

Рвёт и треплет слабеющий повод

В ненадежном скрипящем челне.

 

Отчего же восторженным стоном

Вырывается вздох из груди

И сливаясь с окрестностью, тонет,

Окликая в кромешной дали!

 

***

Приюти нас, бездонное небо.

Ни покоя в нас нет, ни тоски.

Вечной жизни рассказана небыль.

Вечный хаос нас рвет на куски.

 

Сердце бьется. И что это значит?

Для чего ему смертный удел?

Торжествует оно или плачет,

Порываясь в незримый предел?

 

В этом темном тяжелом движеньи

На кругах мирового пути

Только тайна любви и прощенья

Сберегает дыханье в груди.

 

Только кто эту тайну озвучит,

Чтобы песня по сердцу прошла,

Чтобы песня, что жжет и не мучит,

И сомненья и ужас сожгла!

 

***

И такая сгустилась печаль,

Словно смертный мой час наступил,

И бессмысленный хаос сейчас

Одинокую душу сдавил.

 

И я слышу мучительный вой –

Он проносится там, надо мной, –

Ветер смерти!

Он воет и рвет,

И уносит в безвольный полет!

 

И взошла непроглядная мгла

И полмира собой обняла.

 

Где ты, матушка, родина где?

Всё скрывается в мертвенной мгле.

 

Что, душа, еще ищешь и ждёшь,

Что ты старые песни поёшь?..

1984 г.

***

Прощай, моя воля!

Прощай, моя тайна!

Один ухожу в темноту без названья.

 

Как мёртвый, иду и не ведаю страха.

Как саван, на мне забелела рубаха.

И певчая птаха умолкла в груди.

И ужас ночной окликает в пути.

 

И мёртвая жизнь оживает и стонет,

И ветер полуночный гонит и гонит,

И тени текут – не увидишь лица…

 

И матушка кличет с родного крыльца.

 

           Ода Лаптюгу

 

Здравствуй, Лаптюг, родной лесопункт,

Ненадёжный хранитель наследства!

Не сберечь тебе родственных пут

Послевоенного детства.

 

Всё ты отдал родимой стране

Трудового во имя салюта.

Ничего не оставил себе

Кроме бедного в жизни приюта.

 

Твои дети ушли в города,

Старикам умирать недалече.

И жильё не согреть в холода

Остывающей каменной печи.

 

Все побиты в округе леса.

Молевого весеннего сплава

Растворилась, как дым в небесах,

Трудовая победная слава.

 

Сколько выпито в мае вина!

Сколько плясок в кирзовойобутке!

Не забудь же родная страна, –

Эта жизнь сожжена на распутье!

 

И в забвении жизни без слёз,

Под ночным полыхающим небом,

Как архангел, гудит лесовоз

И уносится в вечную небыль.

 

Так сияй же, небесный чертог,

Оглашайся для памятной славы

Русской пляской кирзовых сапог

На забытых просторах державы!

 

***

Зачем я жду сердечной укоризны

Вернувшись в юность, в дальнее село,

Где жизнь прошла, как ожиданье жизни.

Здесь сверстники состарились давно.

 

Где этот зов живой сердечной воли,

Влекущий в даль, в мерцающий поток!

И почему виденьем чистой боли

Не исчезает матери платок?

 

Ещё чуть-чуть –  сожнётся поколенье,

Спрессуется как бессловесный прах!

Так почему не ужасом, не тленьем, –

Я откликаюсь радостью на страх!

 

***

Не унижай меня неправдой обо мне

Непониманьем праведным не мучай.

И как понять, что вечное – не случай.

Вот почему и тягостно вдвойне.

 

О, если б мог на равный разговор

Тебя я вызвать из твоей гордыни, –

Какой бы бездной отозвался хор,

Далёкий и безмолвствующий ныне!

 

Так мира мёртвого спадает оболочка,

Хотя б на миг, но явственно понять,

Что вновь дана бессмертная отсрочка

Ещё любить, ещё тебя обнять.

 

          Повесть

 

Плюну я на пустые делишки,

В деревушку лесную уеду.

Буду ягоды брать у медведя,

Буду спать в деревянном домишке.

 

Среди ночи проснусь от причуды:

Будто в доме запела посуда,

Свет зажёгся, ты вещи бросаешь…

Обними хоть, пока не растаешь.

 

Ты ко мне добралась на попутке,

К чёрту сбросила грязные туфли,

Дверь тебе отворилась без стука,

Всколыхнув занавески из тюля.

 

Разрывая круги одиночеств,

Среди чёрной клубящейся ночи

Расстоянье пустое меж нами

Освещаем нагими телами.

 

Мы уснём, как потухшие свечи.

Пусть над нами сгущается вечность,

Вольный ветер свистит за стеной, –

Сладко спать у любви за спиной.

 

И покуда в часу предрассветном

Бедный домик раскачивает ветром,

Петухи не играют побудку, –

Мы, беспечные, спим непробудно.

 

Мы когда-нибудь выйдем из плоти,

Нас отпустит закон тяготенья.

Отыщи меня в мёртвом полёте, –

Я заплачу тебе из забвенья.

 

***

И дом мой пуст.

Сосед скосил траву

И кажется –

Я здесь ещё живу.

 

Осина шелестит

Под окнами печалью.

Качается цветок,

Не скошенный случайно.

 

Всё в мире светит так –

Хоть мрак стоит молчальный –

Как этот белый мак

Не скошенный случайно.

 

Не знаю – кто поёт

Во мраке мирозданья.

Здесь плачет лепесток

Во мраке ожиданья.

 

***

Усни, тревожное сознанье,

Не снитесь тягостные сны.

Все сожаленья, вспоминанья

В ночной туман угнетены.

 

Разбудит солнечное утро

Восторгом листьев молодых!

Всё, что в душе томилось мутно,

Растает в радостях простых.

 

Всё возвращается отныне.

Сияет солнце в потолок!

В старинном доме, в мезонине,

Окно выходит на восток.

 

А за окном поля родные

Ещё полны мерцаньем рос!

И папа с мамой молодые

Идут на дальний сенокос.

 

И я, веселый и ушастый,

Машинкой стрижен наголо,

Бегу вослед, давясь от счастья,

Пока не скрылись далеко.

 

И всё сильнее свет слепящий

Несёт навстречу мне волну,

И я, над памятью парящий,

Вдруг понимаю – отстаю.

 

…И только эхом перекатным

Даль возвращает: мама, мам…

Как выдох жизни безвозвратный

Клубится тающий туман.

 

Туман сияющий сгорает,

И даль распахнута в поля!

И жизнь моя живая тает,

Живая тает жизнь моя.

 

***

В.И. Белову

Так в детстве – радостной толпой

Спешишь вернуться к дому,

И мгла ночная за спиной

Страшит как тёмный омут.

 

А ты один отстал в пути,

Друзья ушли далёко.

Всё глуше крики впереди,

И сердцу одиноко.

 

Спешат испуганно глаза

Догнать беспечный гомон,

Но оборачивает назад

Какой-то властный холод!

 

И обернувшись к вечной мгле,

Стоишь и ждешь потока,

Что всех уносит на земле

И гонит одиноко!

 

Возможно ль сердцу устоять,

Не унестись с потоком,

Чтобы дождаться, увидать

Знобящий свет с востока!..

 

***

В покое южной ночи

У моря на краю

Всё глуше, всё жесточе

Себя осознаю.

 

Один пред мощью звездной

Держу бесслезный взор,

И жизнь, как миг ничтожный,

Летит в ночной простор.

 

И только тьма морская

Качает звездный прах,

В безбрежности рождая

Вселенский Божий страх.

 

Лишь он тоски безвестной

В душе смиряя жар,

Приводит в равновесье

Сознанья бедный дар.

 

               ***        

Не то, что в жизни счастьем слыло,

Что в жизни вешней прорвалось,

Не то для сердца счастьем было,

Душе ночной отозвалось.

 

Тугою нитью нежной боли

Прочней завяжет свой удел

Тот, кто взыскуя дальней воли,

Почует времени предел.

 

Так на ветру, в заглохшем поле,

Ещё не сломленный, высок,

Совсем один в чужой неволе

Ржаной тоскует колосок.

 

 

 

 

***

 

Это зыбкое время земное

Не удержит меня на земле.

Всё прощается. Тает родное.

Стынут печи в забытом жилье.

 

Кличут лебеди в небе глубоком,

Снег весенний восторгом объят!

По утрам глухари за болотом

О любви безнадежной скрипят.

 

Что мне надо? Поленьев беремя,

И остывшую печь растопить.

Ждать, как звезды в полночное время

Будут в потные окна светить.

 

И ночные душевные силы

Всё обнимут в сияньи ночном.

И засохшие старые ивы

Зашумят за холодным окном.