Вологодский литератор

ПО ВОЛОГДЕ-РЕКЕ

Март так богат на свет, на наст, на белое сверкание лыжни, что хочется запрячь его в карету и поскакать, как на коне, по Вологде-реке. А там, как в сказке, маленькая   прорубь, две  бабушки с бельем и стены колокольни, поднявшие святое над собой. И купола с колоколами. Вот-вот прольется предвечерний  звон.

Всё славно на родной реке. Всё непобедимо. Смеются дети. Где-то за излукой  блещет  алая  заря. И птицы из нее, как ангелы. Не те ли самые, кого зимой спасали от морозов дети. И вот они  друг друга узнают.

— Привет, пернатые!

— Гра, гра… – в ответ.

                                                                                  СПАСИТЕ…

Первые птицы с далекого юга.  Садятся, кто на  изгородь, кто на березу.  Смотрят вниз на плывущие льдины, на черную прорубь, на девушку  с толстым  половиком, который она принесла, чтоб пройтись им по чистой   воде.

Поднялась  разгулявшаяся поземка. Кто-то прыгнул около проруби. Закрутился, бухнулся в воду и снова –   куда-то  наверх.  Девушка удивилась: «Неуж-то ли зайчик? Он!» Тут же и напугалась.  Вода на зверька с двух сторон – с реки, где взломались новые льдины, и  от девушки, где, как бездна, чернел  вырубленный квадрат.

— Ой! – закричала она. – Спасите! Эдакой маленький! Ведь  потонет!

Но людей, ни рядом, ни даже на берегу,  хоть бы один человечек. Пусто!

— А я-то на что? – Девушка догадалась швырнуть половик сильным катом в сторону зайца.  Тот, расстилаясь, обнял перед собою, считай, всю воду, не успевая намокнуть и затонуть. Зайчик тут же — на  половик. Три-четыре прыжка, и он на плоту. А там и наверх, где шли, расставаясь друг с другом две узенькие  дорожки. Одна  куда-то в деревню. Вторая  к березам на берегу, за которыми начинался сплошной можжевельник, а  следом за ним и большой спасительный   лес.

Грачи, увидев бегущего  где-то под ними, радостно загалдели, как приглашая зайца к себе. Но тот, весь напуганный, мимо, мимо.  Благо в эту минуту его волновала только свобода. Свобода и девушка с мокрым половиком.  «Как жаль, что она родилась не зайцем!» — подумал прыгун сквозь мечтательную  улыбку, поплывшую  по  его  растопырившимся усам.

ТУМАН И ВОЙ

Проснулся ты и вышел на крыльцо. Глядишь во мглу, где грезятся тебе не избы, а суда, которые плывут в безбрежные поля, и слышен вой то ли лесного ветра, то ли волка, которому подай другую жизнь. Не ту ли самую. что  брезжит  за рекой, где поднимается луна, и зыбкий ее свет пошел к земле, чтоб затопить  туман и вой.

ДВЕ ВЫСОКИЕ ТАЙНЫ

Ночь нелюдимая, темная. А над ней высоко-высоко освещенная даль. Словно кто-то большой и радостный  собирает торжественный стол, где уже расположились жители неба, которых и нет, да они где-то там.  Такова игра  то ли тлеющих  сил, то ли лихого   воображения.

Небо светится —  это чудо, какое мы еще не познали. И оно, как кумир тех, кто видит его.

Жизнь без нас. И жизнь возле нас —  две глубокие  тайны, какие однажды откроются нам, и мы войдем в них, как в собственные квартиры. И те, принимая нас, никуда  от себя уже   не отпустят. Как в раю, в который  мы верим. Но чаще – не верим. Но все равно чего-то всё ждем от него.

ПОТЕРЯННАЯ ДОРОГА

Небо с гривами облаков, словно кто их погнал  к недальнему лесу, где на мшистом суку сидит хитрый леший,  решивший кого-то переиграть.

Хлынул ливень. И небо – в обвал, затрещав беспорядочными громами. Сук на осине переломился. А где же леший?

Ушел, перебравшись туда, где был лом с валежником и заваленный вход  в    незанятую берлогу. Что-то старательно выжидает.

О, великий руководитель! Предводитель! Товарищ! И вождь! Сколько  было Вас в нашей стоической жизни! С кем из Вас мы  сегодня пойдем?    Прикажи, и  мы все  пошагаем опять. Хоть дорогой, хоть бездорожьем. Как когда-то шагали  за Лениным.  До тех пор за ним  шли, пока он  не прошел весь свой путь и бессмертно устроился в Мавзолее.

С той поры мы, как странники. В непрерывной дороге.  Удивительно то, что живем, как всегда,  в  зависимости от денег. Деньги есть – хорошо Денег нет – хуже некуда. Слава Богу, хоть  лешего нет. Так что, некому нас и смущать.   Не за кем, кажется, и идти. Выбираем свое. А оно только  там, где  потерянная дорога. Остается одно – поискать и найти. Эту скрывшуюся дорогу.