Вологодский литератор

Недавно в очередной раз в одном православном сообществе обсуждали вопрос об отношении к советскому прошлому. Начался по обыкновению спор. Тема эта нас не отпускает. И это закономерно, поскольку до тех пор, пока мы не выработаем правильного отношения к советской эпохе, мы не продвинемся вперёд. Будем либо «Иванами, родства не помнящими», либо «псами, возвращающимися на свою блевотину» (Притч. 26: 11).

На мой взгляд, немалая часть споров возникает из-за ошибок в трактовке событий. Часто люди спорят формально об одном, но говорят о разном.

Постараюсь тезисно обозреть наиболее часто встречающиеся ошибки и предложить свою трактовку событий.

1. Революция 1917 года не была случайностью, революция была неизбежной. Это очень важно нам понять. Нередко представляют дело так, что успешно развивавшуюся страну, имевшую высокие показатели в развитии экономики, демографии, культуры, захватила банда террористов, приехавших в «пломбированном вагоне» и приплывших на пароходе из Америки. Некоторые даже говорят о сорванном военном триумфе Николая Второго. Это — совершенно неверное понимание событий. К примеру, никакого триумфа быть просто не могло, поскольку практически вся элита (в том числе и военная) желала свержения Императора. Трагедия состояла в том, что все русские православные генералы и адмиралы поддержали отречение, т.е. предали Царя, и только два инородца и иноверца заявили о преданности монарху: граф Федор Келлер и хан Гусейн Нахичеванский. С кем триумфаторствовать?! С предателями?! Рост экономики и высокая демография оказались ничтожными на фоне тяжелейшего идейного и политического кризиса русского общества. Вся элита хотела жить как на Западе!

Причём за славословиями в адрес дореволюционной России современные горе-монархисты искажают смысл подвига Царя-Мученика Николая, который сколько было сил и возможности удерживал страну от гибели, обеспечил, как минимум, десятилетие мирной жизни народу, поскольку революция вполне могла победить и в 1905-м. Об этом мне доводилось писать в статье «Николай II: несостоявшаяся реставрация самодержавия» и в послесловии к ней, не буду повторяться.

2. Революция началась не в октябре, а в феврале 1917-го. Октябрь стал лишь завершающим аккордом революции. Вполне закономерным, как и предрекал бывший министр внутренних дел П.Н. Дурново в своей записке на имя Государя, поданной в феврале 1914 года, в которой он предостерегал Царя от вступления в войну с Германией. У нас же нередко катастрофу предлагают видеть именно в приходе к власти большевиков, тогда как главное преступление произошло в феврале. Тогда было совершено не только предательство Царя, но и предательство Бога. Не только потому, что Царь был Помазанником Божиим, но, прежде всего, потому, что заговор против Императора, предательство Царя произошло в Великий пост. В понедельник Крестопоклонной недели толпа русского православного народа в Петрограде весьма своеобразно «поклонялась» Кресту, взяв штурмом тюрьму «Кресты». Большевики, кстати, захватили власть не в монархии, а уже в Российской республике, которой провозгласил страну 1 сентября Предпарламент Керенского.

А как оценить поведение епископата в февральские дни?! Почти все архиереи горячо приветствовали «наступление новой эры». А некоторые в Крестопоклонное воскресенье служили литургию в пасхальных облачениях! Разве это тотальное предательство военной, политической и церковной элиты Империи не могло вызвать Божьего гнева?!

3. Большевики стали тем бичом Божиим, который послал Господь русскому народу. Разве можно роптать на бич?! Народ начали методично развращать, потакая народным страстям. Сначала это делали обманом и угрозами захватившие власть в России либералы, которые были страшно далеки от народа. А после них — не менее далёкие от народа большевики, которые уже откровенно выдвинули лозунг «грабь награбленное». Поэтому после первого бича в лице большевиков, которые начали безжалостно истреблять те сословия, которые должны были защитить, но не защитили Царя — сначала дворянство и офицерство, затем остальные, неизбежно должен был появиться и второй бич в лице Сталина. Теперь под ударом оказалось крестьянство и рабочий класс, которых снова (и гораздо более жестоко) закрепостили государству. Причём жестоко подавляя их сопротивление.

Митрополит Вениамин (Федченков), бывший епископ Врангелевской армии, пожалуй, единственный русский архиерей на законных основаниях покинувший страну, не бросивший свою паству, а ушедший с нею, вернулся спустя более четверти века в страну, после Великой Отечественной войны, и не узнавал народ. В своём дневнике он не раз с восторгом отмечал: «Как смирились! Как смирились!». Сталин смирил развращённый революцией народ, — в этом надо видеть смысл репрессий. Да, жестоко, да, по-восточному, деспотично, бесчеловечно. Но такой уж Господь выбрал бич для народа.

4. «Россия переварила коммунизм и поставила его на службу своей государственности». Известна фраза преподобного Серафима Вырицкого «Платочки спасли Русь». Как понимать эту мысль Преподобного? Думаю, вот как. В 1917 году на Россию обрушились силы зла, словно вынырнувшие из преисподней. Они начали крушить и терзать народ, поверивший сладкоголосым сиренам и отвернувшийся от Царя. Уничтожались сословия за сословием, и на каждом этапе борьбы этот кровожадный зверь слабел. И издох у ног бабушек в белых платочках, которые оказались последним барьером.

И постепенно большевистский режим менялся, теряя свой изначально антигосударственный («даешь мировую революцию») и русофобский вид. В итоге на место раннего большевизма пришёл термидорианский сталинизм, с его пафосом «строительства социализма в одной отдельно взятой стране», с его пониманием Советской России как осаждённой крепости, осаждённой враждебным капиталистическим Западом. Так в сталинизме причудливо проявились славянофильские смыслы. Вот это всё и означает фраза нашего писателя-классика Валентина Григорьевича Распутина: «Россия переварила коммунизм и поставила его на службу своей государственности».

5. Советская эпоха была разной. Ленинско-троцкистский большевизм, государственнический сталинизм, хрущёвская либеральная оттепель, брежневский застой — разные эпохи. Режим очень сильно менялся. Не замечать этого — значит совершать грубую методологическую ошибку. Её и очень часто совершают. Конечно, внешне объединяет эти эпохи отрицание Бога, но и тут, как известно, ситуация была разной. Было открытое богоборчество раннего большевизма, хрущёвские гонения, а было и вполне терпимое отношение к Православной Церкви, было даже сотрудничество в военное и послевоенное время. Я бы предложил такую схему. До февраля 1917 года была законная царская власть, которая была свергнута военной верхушкой, олигархатом, сановниками и политическим классом. С февраля 1917 года и до конца 20-х — начала 30-х годов продолжалась революционная эпоха, потом начался постепенный возврат к старым формам, порой в причудливом виде. По сути, сталинизм был квинтэссенцией советского социализма, а брежневский застой его медленным умиранием. Неудивительно, что все споры чаще всего и сводятся к пониманию сталинизма и фигуры И.В. Сталина.

6. Камнем преткновения для православных являются, конечно, сталинские репрессии. Возникает законный вопрос: допустим, Сталин уничтожал троцкистов, «ленинскую гвардию», пытавшуюся его свергнуть и прямо уничтожить, но зачем при Сталине репрессировали духовенство, русскую интеллигенцию? Тема репрессий сложная. Некоторые говорят, что Сталин мог не знать о том, кто попадал под каток репрессий. И приводят пример с М.А. Шолоховым, которого Сталин лично уберёг от репрессий. Мог, конечно, Сталин о чём-то и не знать, за всеми процессами уследить было невозможно, но, наверняка, знал, что репрессиям подвергается «антисоветское духовенство», а не только троцкисты.

Другие говорят, что коммунисты мстили духовенству за поддержку белогвардейцев во время гражданской. Мог быть у кого-то и такой мотив для репрессий, поскольку духовенство часто симпатизировало и поддерживало белых, но война давно закончилась.

Некоторые утверждают, что репрессии против духовенства и русской интеллигенции проводились врагами Сталина, чтобы обессмыслить и дискредитировать сталинские чистки. Это была форма борьбы против Сталина. Как известно, самая изощрённая и успешная форма саботажа каких-то действий заключается в доведении правильных мер до абсурда. Такое могло быть и с гонениями, ведь вторая волна репрессий коснулась именно чекистов во главе с Ежовым, которые и проводили в жизнь первую (самую жестокую) волну репрессий, их обвиняли в том числе и в репрессировании невиновных.

Иногда Сталина называют Диоклетианом ХХ века. Думаю, это абсолютно некорректное сравнение. Диоклетиан гнал именно Церковь и христиан, как врагов языческого Рима. Гонения во время Сталина не были направлены против Церкви, главной целью были троцкисты. Однако Сталин не мог объявить репрессии только лишь чисткой партийно-советского аппарата и армии. Обществу и партии должно было быть предложено другое идеологическое обоснование репрессий, поэтому и шла речь о «борьбе против контрреволюции», в состав которой записывали и «реакционное духовенство». Сталин, запустив маховик репрессий, уже не мог изменить его алгоритм.

7. Простыми мыслительными схемами невозможно решить трудные вопросы советской истории. Но именно так часто и происходит. К примеру, попытки понять сталинизм как сложное историческое явление выдают за стремление «оправдать и обелить палачей», «стрелять в сонм новомучеников», «предать Царственных Мучеников». Подобного рода пустопорожний пафос часто можно встретить среди православных.

8. Коммунисты гонениями и вытеснением Русской Церкви на обочину общественной жизни позволили ей сохранить в чистоте догматический и канонический строй. Поместный Собор Российской Церкви, который проходил в 1917-1918 революционные годы, стал попыткой привнести в жизнь Церкви начала обновленчества и церковного модернизма. Неслучайно до сих пор церковным сознанием подверглось рецепции только одно решение Собора — о восстановлении Патриаршества. Все остальные решения, несмотря на попытки церковных либералов, отторгаются церковной полнотой.

Как это ни парадоксально, но благодаря гонениям и притеснениям наша Церковь в меньшей степени, чем другие Поместные Церкви, оказалась заражена церковным модернизмом и экуменизмом. Единственное, в чём традиционно обвиняли РПЦ, это сергианство. Но тут еще стоит разобраться, действительно ли это недостаток для нашей Церкви?! Парадоксальным образом большевики своими гонениями позволили Русской Церкви сохранить догматическую и каноническую чистоту. Это вовсе не означает, что я одобряю гонения, становлюсь на сторону гонителей. Я просто фиксирую, как Всеблагий Промысл Божий обращает к благу даже такие страшные испытания!

9. Христианство без Христа. В итоге поворота к традиционным формам образования и культуры, которое произошло в сталинское время (гимназические учебники в школах, нравственная цензура в искусстве (чего стоят только советские мультфильмы!), привлечение к культуре и образованию широких народных масс), нравственное учение коммунистической партии превратилось в причудливое «христианство без Христа». Это нашло своё классическое воплощение уже в брежневское время в «Моральном кодексе молодого строителя коммунизма». Нравственные нормы, которое насаждала советская идеология, особенно во время «брежневского застоя», мало чем отличались от библейских заповедей. За исключением, разумеется, первой и главной заповеди «возлюбить Господа Бога своего».

Однако эта несуразность обрекала советское общество на гибель. Коммунистическая идеология, превратившаяся в «христианство без Христа», должна была в итоге либо признать Христа и торжественно умереть, либо продолжать деградировать, разлагаясь от цинизма своей элиты. Первый вариант исхода умер вместе со смертью Сталина, намеревавшегося отстранить партию от власти (ходили даже слухи, что в конце жизни вождя шла подготовка к его коронации), и страна пошла по второму пути медленного умирания. При Брежневе и Суслове идеологию «подморозили», дав партхозноменклатуре и народу сначала отдохнуть от чрезмерно напряжения сталинского времени и бесконечных хрущевских экспериментов, а потом побоялись что-то менять. И Советский Союз на радость внешним врагам закономерно умер.

10. Коммунисты сохранили в народе способность верить. Эту парадоксальную мысль любил в последние годы жизни замечательный православный мыслитель Виктор Николаевич Тростников, с которым мне довелось много беседовать. На мой взгляд, мысль глубокая и основательная.

Суть её кратко заключается в том, что настоящая революция произошла не в 1917 году, а во второй половине XIX века, когда наука «твёрдо доказала, что Бога нет». «Бог умер», — констатировал Ницше. Но так приучалось думать всё образованное общество, постепенно развращавшее простой народ. Прекрасно это показано в замечательном фильме-эпитафии белому движению Никиты Михалкова «Солнечный удар». Коммунисты, предложившие вместо веры в Бога веру в коммунизм, спасли в народе способность верить. Вера в коммунизм в эпоху тотального культа науки, провозглашавшей «Подвергай всё сомнению», спасла саму способность верить. Поэтому и стал возможен религиозный ренессанс 80-90-х годов в России.

Поэтому глубоко символично, а для многих совершенно неожиданно, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), один из тех, кто «плохо сотрудничал» с советскими органами, в начале 90-х начал публиковаться в газетах «Завтра» и «Советская Россия». Для многих православных это было шоком, ведь в то время антисоветизм и антикоммунизм среди православных считался чем-то само собой разумеющимся. Но Владыка смотрел глубже, видел совсем иные смыслы в коммунизме, особенно в коммунизме, переставшем быть системой.

Вот исходя из этих размышлений я написал как-то, что православным нужно изжить грех антисоветизма. Некоторые не поняли и даже обиделись, посчитали это интеллектуальной провокацией. Но ведь по сути это верно. Нам нужно выработать здравое отношение к советской эпохе.

Анатолий Дмитриевич Степанов, главный редактор «Русской народной линии», председатель «Русского Собрания»

(https://ruskline.ru/news_rl/2020/12/04/kommunisty_sohranili_v_narode_sposobnost_verit)