Вологодский литератор

На сложном фоне нынешнего российского бытия, круто замешанного на разного рода экстремальных явлениях в международной и внутренней политике, экономике, медицине и даже спорте, наше общество как-то вяло и равнодушно реагирует на то, что обесценивается не только занявший рабское положение по отношению к доллару русский рубль, низринувшийся в перестроечное время с советских финансово-экономических высот, но девальвируется, тончает и растворяется во времени слой общественного сознания, который принято называть высоким искусством или в более широком понятии — художественной культурой.

А ведь, не реагировать на это, казалось бы, ну, просто невозможно. За более чем двадцать пять перестроечных лет, на некогда плодотворной ниве национального художественного творчества не появилось ни одного произведения, которое бы, благодаря актуальности рассматриваемых в нем проблем, мастерскому созданию образов наших современников, да и, вообще, таланту его автора, стало бы ярким художественным явлением, получившим высочайшие оценки требовательной критики и привлекшим внимание взыскательного потребителя — зрителя, слушателя, читателя. Такого произведения не оказалось за это время ни в литературе, ни в театре, ни в кино, ни в живописи и музыке.

Ситуация — парадоксальная! Число театральных коллективов и спектаклей в стране значительно увеличилось, а Театра, как высокого искусства, нет, музыкальные произведения пишутся, исполняются, но современной национальной русской классической Музыки не существует, где-то, кто-то снимает какие-то фильмы, но русское Кино, как таковое, отсутствует, в магазинах полно великолепно изданных книг, а современной русской художественной Литературы с большой буквы нет. Не количеством же определяется ценность искусства, а качеством.

Разве сложившаяся ситуация не повод для определенных размышлений?

В начале перестройки ее активисты рисовали нам умилительно-идеалистические картины, связанные с бытием художественной культуры в новом обществе. «Теперь-то будет свобода! — вдохновенно вещали они, — мы никак не будем зависеть от государства, теперь искусство будут поддерживать богатенькие «буратинки»-меценаты. Талантливых произведений, благодаря этим изменениям, в стране будет хоть пруд-пруди, шедевры полезут как из рога изобилия»

Не полезли… Нет не то, что талантливых, очень мало просто профессионально качественных творческих продуктов. Вместо них из того самого изобильного рога посыпались в основном разного рода художественные контрафакты. Как когда-то в трудные годы Первой мировой войны в Германии вместо сливочного масла немецкая фрау намазывала мужу на хлеб маргарин, подслащала кофе сахарином, да и кофе, он был не кофе, а всего лишь цикорием, так и в нашей нынешней стране сегодня: вместо настоящих, подлинно талантливых художественных произведений, созданных по-настоящему великими творцами, потребителю поставляются неполноценные, космополитического происхождения эрзац-продукты, являющиеся порождением каких-то сложных химических реакций в воспаленном мозгу претендующих на гениальность, оторванных от действительности и от русского народа современных художников. Чувство духовного голода эти эрзац-продукты, наверно, в некоторой степени утоляют, но сравнивать их с нормальной «едой», с настоящим творчеством, конечно же, невозможно.

Русская художественная культура в стране, законно занимавшая в советское время почетное место на олимпийских эстетических и социальных высотах, в результате рейдерского захвата ее криминальной бригадой алчного Мамоны, при торжествующем улюлюканьи и безобразном визге либералов, в полной безнадежности и унынии сдала свои позиции. Подобно Чеширскому коту, она исчезла, оставив лишь свою парящую в воздухе бестелесную улыбку, постепенно превращающуюся в отвратительный по озлобленности, коварству, циничности и пошлости оскал. Высочайшие духовные идеалы человеческого бытия — чистая светлая любовь, кристальная честность, самопожертвование, безграничная преданность, верность, отчаянная храбрость, благородство, справедливость — в создаваемых ныне художественных произведениях микшируются, исчезают, из искусства изгоняется светлый человеческий образ во всей его сложности, многообразии, значимости и неповторимой красоте. Добро нарядилось в черные и нелицеприятные одежды зла.

Время идет, жизнь меняется, но ни в одном виде и жанре отечественных литературы и искусства нет даже намека на какое-то шевеление, связанное с движением к светлому культурному будущему, не говоря уже о творческом всплеске или даже о какой-то заявке на желание выскочить из образовавшегося в художественной культуре за время нынешнего социального переустройства болота. Да-да, хлюпающего, булькающего и отдающего дурным запахом меркантилизма и мещанства болота.

И, что еще важно отметить, в большинстве новейших произведений отсутствует органически характерный для творчества русских художников пристальный интерес к внутреннему миру современника. В них нет сострадания к сегодняшнему нашему человеку, которому за последние десятилетия достались такие испытания, что сравнить их можно разве что с теми, что перенесли наши люди в период минувшей семь с половиной десятилетий назад войны. Торжествует некая упрощенная схема-формат, в результате осуществления которой в процессе художественного осмысления нынешней действительности происходит усиленное педалирование негативных качеств жизненных ситуаций и характеров, и все эти приемы доводят художественные произведения до такой степени очернения, и применяются они с такой напористостью и наглостью, что по недавним еще временам советской художественной культуры, с ее искренностью, чистотой и яркостью передаваемых высоких человеческих чувств и качеств, хочется рыдать и выть, как это делали в русских деревнях бабы по ушедшему из жизни дорогому их сердцу человеку: а на кого ж ты нас покинул…

Только никто этого воя не услышит. Вокруг, как Мамай прошел, — духовная пустыня… Ну, кого из руководства государства, политических деятелей, самих мастеров искусств сегодня по-настоящему интересует драматическая, наполненная горечью и безысходностью судьба великой русской художественной культуры? Если и интересует, то чаще всего и больше всего — ее материальная сторона. У государства постоянно просят денег — ради Бога, дайте, дайте. А кому, зачем, почему и для чего художники просят? Об этом они и сами не знают. Просто хочется получить от государства денежек. И побольше.

Те самые активисты-предсказатели светлого будущего для культуры, напрочь забыв обо всех своих обещаниях и предсказаниях, громко чавкая и похрюкивая, сегодня теснятся, отталкивая друг друга от государственной кормушки, да еще и возмущаются тем, что государство, выделяя немалые суммы на развитие искусства, робко пытается контролировать: куда же и на что они тратятся. А как только кого-либо из «пожирателей денег на культуру» поймают на самом, что ни на есть, банальном воровстве, весь этот клан так называемых мастеров искусств дружно сплачивается и бросается на помощь родному проворовавшемуся: судить банальным судом нашего гения — да, как можно?

И где он, тот обещанный расцвет художественной культуры?

Никто уже и не пытается его предсказывать…

В сложнейшей ситуации оказалась современная русская литература, которая всегда была чувствительнейшим и тончайшим по восприятию индикатором, реагирующим на малейшие изменения и колебания в судьбе и характере русского народа. Во все времена она была ярчайшим выразителем народных чувств и чаяний. А писатель, настоящий русский писатель, без ложного пафоса был всегда со своим народом и со своей страной. Он был совестью народа, словно горьковский Данко, светом своего сердца, своим творчеством вел людей к тому прекрасному будущему, о котором его народ мечтал.

Но все, что случилось с Россией в конце прошлого, начале нынешнего века, подействовало на отечественную художественную литературу столь угнетающе и разрушительно, что она, как и вся художественная культура, не то что исчезла совсем и навсегда, но уподобилась айсбергу, погрузившемуся в океанскую пучину времени, оставив на поверхности лишь свою малую видимую толику, позволяющую судить о себе, как о явлении неполноценном, упадническом и ущербном. И только внизу, на недоступных простому читателю или даже исследователю скрытых социальных и литературных глубинах, в основной массе этого айсберга, можно найти нечто подлинное и настоящее. Наверху же плавает известно что.

Полная, развернутая картина существования современной русской литературы на нынешнем этапе бытия нашей страны, в силу определенных причин остается нам попросту недоступна. Мы даже не знаем, каково количественное ее представительство в нынешнем отечественном книжном мире. Нет такой цифры. Роспечать в своих докладах и отчетах заявляет, что по данным Российской книжной палаты в 2018 году, например, в нашей стране около 600 издательств выпустили 116915 названий книг и брошюр совокупным тиражом 432,3 млн экз. На долю изданной в тот год художественной литературы приходится 55,3 млн экз. книг. Много это или мало, кто это знает. Но заметим, что понятие «художественная литература» безбрежно и расплывчато. Оно включает в себя отечественную и зарубежную классику, современную переводную литературу, литературу народов России во всех ее проявлениях, и еще Бог весть что. А вот какая доля из этой массы приходится на современную русскую литературу, никому не известно.

Остается одно — зайти в книжный магазин, и хоть там посмотреть: книги каких современных писателей предлагают сегодня покупателям и читателям, как много их и, хотя бы визуально, оценить уровень их литературного представительства.

Сразу скажу, что интерьер современного столичного книжного магазина производит очень благоприятное впечатление. Полки ломятся от книжной продукции. Разделов — масса, их трудно даже перечислить: эзотерика, мистика, детективы зарубежные, детективы отечественные, фантастика, фэнтези, литература детская, учебная и так далее, и так далее. От заголовков пестрит в глазах. Оформление книг красочно и ярко.

Но, как говорил мудрый Козьма Прутков: не верь глазам своим.

В торговом зале, как правило, стоит скромненький стеллаж длиной в два-три метра с пятью-шестью полками по обе стороны и табличкой, обозначающей название раздела: «Современная русская художественная литература».

Русские авторы представлены здесь несколькими книгами Юрия Полякова, Захара Прилепина, Александра Проханова, Сергея Шаргунова. Еще — произведения Евгения Водолазкина, Алексеева. Писатели достаточно хорошо известные своим творчеством.

В этом же разделе есть и книги группы писателей, имена которых, хотя и ничего не говорят о себе нынешнему читающему человеку, но это тоже наши современники. Вот только говорить об этих книгах как о современной русской литературе было бы большой натяжкой. Что характерно для этих изданий, большинство их авторов — женщины. Полистав страницы их книг, невольно думаешь о том, что фамилии их вряд ли когда-нибудь станут для читателя синонимом большого таланта. Раскрываемый в их произведениях гламурный мир героев незатейлив, если не убог, а образы не претендуют на широкие обобщения. Современному знающему, хорошо ориентирующемуся в литературе читателю, в нем, скучно, утомительно и неинтересно. Как может быть неинтересна гламурная литература вообще. Но, тут, уж, ничего не поделаешь, их присутствие здесь — торговый расчет. А это для продавцов — главное.

Зато о другой, самой многочисленной группе писателей, чьи книги занимают оставшуюся половину места на стеллаже «Современная русская художественная литература», стоит поговорить.

Такое впечатление, что эту «русскую» литературу «сделали» на Малой Арнаутской в Одессе. В эту группу входят Борис Акунин, Дмитрий Быков, Михаил Веллер, Виктор Ерофеев, Михаил Жванецкий, Юлия Латынина, Виктор Пелевин, Оксана Робски, Дина Рубина, Владимир Сорокин, Татьяна Толстая, Людмила Улицкая, Леонид Юзефович, Виктор Шендерович и другие. Словно по мановению волшебной палочки менеджеров по продажам, еврейские писатели разом-вдруг превратились в русских писателей, которые в наших книжных магазинах представляют русскую литературу. Смешно?.. Нет. Грустно. Дело тут не только в том, что в стране, известной великой русской литературой, магазины сегодня не хотят представлять произведения настоящих современных русских мастеров слова. Подчеркиваю: проблема в том, что книги еврейских писателей, продаются как издания русских писателей. Хотя творчество одних и других: как говорят в Одессе — две большие разницы.

Почему-то вспомнился опять же бородатый еврейский анекдот.

Сидят двое нищих. Перед каждым из них шляпа и картонка, на которой у одного написано: «Подайте бедному еврею», у второго: «Подайте бедному арабу». Одному подают лишь изредка, а у второго дела идут отлично. Сердобольный прохожий подходит к тому, возле которого табличка «еврей» и, бросив монету, говорит: — Слушай, ты бы надпись сменил, и у тебя бы дела пошли хорошо. Когда он отошел, «бедный еврей» поворачивается к соседу: — Ты это слышал, Изя? Он будет учить нас коммерции!»

Наверно, подобный трюк с продажей книг приносит магазину и представленным в группе авторам определенные дивиденды. Но такая ситуация — это чистой воды дискредитация русской литературы. И не потому, что одна литература лучше или хуже другой. Суть в другом. Нация – это не костюм с чужого плеча, который ловко можно подогнать по любому размеру и носить, как пошитый для тебя лично. Нации, со всеми их особенностями и своеобразием, на протяжении всего исторического развития человечества формируются всей окружающей их действительностью, приобретая те черты характера, которые потом генами передаются из поколения в поколение, как только каждой из них в отдельности, и никакой другой не присущие. В этом — проявление великой мудрости Господа, который создал все народы такими разными, а их художественные культуры — каждую особенной. Отчего и весь человеческий мир, представленный художественным творчеством всех наций так многоцветен и многообразен. И как ни старайся, никого не убедишь, что белый цвет — это черный, а черный — это зеленый. Так и русская литература не может быть литературой другого, не русского народа, или наоборот.

Понимаю, мне скажут, что, вот, мол, чуть ли не половина русских классиков имеет иностранное происхождение. Это давняя песня наших недоброжелателей. Мол, русские для творчества не годятся. Внешне всё, вроде бы, так и выглядит: предком поэта Гаврилы Державина был татарский князь Багрим (Ибрагим), в жилах Александра Пушкина текла арапская кровь Ганнибала, история рода Михаила Лермонтова начиналась от шотландского наемника Джорджа (Георга) Лермонта, дед со стороны отца Константина Паустовского, запорожский казак Максим Паустовский, из военного похода привез жену-красавицу турчанку Фатьму, его бабушка Викентия (Вицентина) Высочанская по материнской линии была полькой…

Но у этих «иностранцев» зарубежным было только происхождение. У многих из них оно осталось далеко-далеко в прошлом времени. А в своей жизни они были очень русскими людьми, бесконечно любившими Россию и русский народ. А их литературный талант, их патриотизм, великая любовь и преданность стране, русскому народу, его прекрасному языку вдохновляли этих прекрасных людей на создание бессмертных литературных произведений, ставших бесценным вкладом в российскую литературу.

Замечательный критик и публицист Виссарион Белинский о составителе «Толкового словаря живого великорусского языка» датчанине по происхождению Владимире Дале писал так: «К особенностям его любви к Руси принадлежит то, что он любит ее в корню, в самом стержне, основании ее, ибо он любит простого русского человека, на обиходном языке нашем называемого крестьянином и мужиком. Как хорошо он знает его натуру! Он умеет мыслить его головою, видеть его глазами, говорить его языком».

Таких людей в художественной культуре России было множество и всех мы их знаем, любим, помним, ценим и дорожим ими. Русские от кончиков пальцев ног до корней волос на голове, они талантливо и вдохновенно любили Россию.

Не зря замечательный русский художник Илья Глазунов по этому поводу любил повторять: русский — это тот, кто любит Россию и русских.

Так вот очень многие из представленных в магазинах своими книгами еврейские писатели, чьими книгами заполнены сегодня российские книжные магазины, этой самой любовью ни к России, где они родились, выросли, получили образование, ни к ее народу, в среде которого они творчески состоялись, не страдают. Да и живут они сегодня, кто в Израиле, Германии, Франции, Англии, Швейцарии или США. Некоторые живут и в Российской Федерации. А иные имеют по два, а то и по три гражданства. Но пишут-то они на русском языке, и читатель их здесь, в России. Здесь их основной заработок.

Тем не менее, вот что они говорят и пишут о русских людях и о своей Родине:

Людмила Улицкая: «Я русская писательница еврейского происхождения, воспитанная в христианской культуре. Сейчас моя страна находится в состоянии войны с культурой, ценностями гуманизма, свободой личности и идеей прав человека. Моя страна больна агрессивным невежеством, национализмом и имперской манией величия. Мне стыдно за мой невежественный и агрессивный парламент, за мое агрессивное и некомпетентное правительство, за руководящих политиков — сторонников насилия и вероломства, которые метят в супермены. Мне стыдно за всех нас, за наш народ, который растерял нравственные ориентиры».

Так и хочется спросить: за какой такой «наш» народ вам стыдно, Людмила Евгеньевна, за русский, израильский или какой-то другой?.. Нам за свой народ не стыдно. Мы им гордимся. Прекрасный, великий, талантливый, толерантный по отношению к другим народам, духовно богатый и трудолюбивый народ.

Но с этим определением не соглашается Дмитрий Быков: «Разговоры о российской духовности, исключительности и суверенности означают на самом деле, что Россия — бросовая страна с безнадежным населением. Глубокая уверенность в не качественности, неисправимости, исторической потерянности этого населения вообще свойственна спецслужбам с их демоническим презрением к гражданам. И надо сказать, основания для такого презрения мы им действительно даем, так и не выучившись эффективно противостоять их немудрящим разводкам. Большая часть российского населения ни к чему не способна, перевоспитывать ее бессмысленно, она ничего не умеет, и работать не хочет. Российское население неэффективно. Надо дать ему возможность спокойно спиться или вымереть от старости, пичкая соответствующими зрелищами».

Во-первых, не могу понять, кто такие эти «мы», Дмитрий Львович. А во-вторых, в своем высказывании вы не оригинальны. Бес, наверно, вас попутал, и вы восприняли как свое родное и близкое, сказанное министром пропаганды гитлеровского правительства Йозефом Геббельсом в 1942 году: «Русские — это не народ в общепринятом смысле слова, а сброд, обнаруживающий ярко выраженные животные черты. — Это можно с полным основанием отнести как к гражданскому населению, так и к армии».

Ну, его-то можно понять. К тому времени фашисты в Советском Союзе получили по зубам, и им ничего не оставалось, как лаять из-под ворот. А вам-то, вам не стыдно, Дмитрий Львович, что у вас такой кумир? Вы — еврей, представитель особо пострадавшей в войну нации, а он — фашист. Правда, несколько странный симбиоз? Так может и Холокоста не было?

А вот Татьяна Толстая о России: «Страна не такова, чтобы ей соответствовать!.. Ее надо тащить за собой, дуру толстожопую, косную! Вот сейчас, может, руководство пытается соответствовать, быть таким же бл…ким, как народ, тупым, как народ, таким же отсталым, как народ».

Это даже не базар. И, уж, точно не Привоз. Там даже оскорбляют остроумнее… Это же — что-то подзаборное.

Ну, и шедевр от бывшего «дежурного по России» Михаила Жванецкого: «Моя мечта — разравнять место, где была Россия, и построить что-то новое. Вот, просто разравнять…».

Да-а-а, еще один экспериментатор. Остроумец, «мечтатель», несколько десятилетий смешит Россию…

8 июля 1941 года начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер записал в дневнике свой разговор с Гитлером: «Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов…».

Какое созвучие, какой унисон в мыслях еврейского писателя и замыслах фашиста №1. Впрочем, что я говорю. В ваших мечтах Вы, Михаил Маньевич, пошли дальше Адольфа Алоизовича, планы ваши масштабнее. Если фюрер хотел сравнять с землей только Москву и Ленинград, то ваша мечта — разравнять место, где расположена вся Россия. Грандиозно! И в то же время, мягко говоря, странно… Вы же, Михаил Маньевич, знаете, чем закончилась для фюрера и его прихвостней их авантюра, названная «Дранг нах остен». Вы же не польское правительство, чтобы не помнить об этом. Вы же воспитывались в советских учебных заведениях.

Еще привести высказывания «русских писателей» о стране и ее людях?..

Не стоит размазывать грязь и плевки на чистом и благородном лице.

Как ни крутись, но невозможно не признать, что эти наши самоиндетифицировавшиеся как русские писатели, если и любят Россию, то, уж, очень извращенной, странной и страшной любовью. В их русофобских словах — брызжущие фонтаном желчь, злоба, ненависть и презрение к русскому народу, к России. За что такая нелюбовь? Откуда эта животная ненависть? И в чем вина русских людей перед ними? Понять нормальному человеку невозможно. Воистину, « ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать…

Не хотелось бы думать, что все эти мерзкие выплескивания были задуманы, как некий маркетинговый ход, позволяющий привлечь к их книгам особое, повышенное, скандальное внимание покупателей. Слишком, уж, непотребно и цинично он выглядит. Впрочем, в любом случае ко всему вышесказанному этими писателями напрашивается вот эта цитата:

«1. Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично, в том числе с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет», лицом после его привлечения к административной ответственности за аналогичное деяние в течение одного года, наказываются штрафом в размере от трехсот тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до трех лет, либо принудительными работами на срок от одного года до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок от двух до пяти лет» (в ред. Федерального закона от 27.12.2018 N 519-ФЗ)

Да-да, это уже не публицистика, а документ, закон: УК РФ Статья 282. Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства.

Конечно, кто-то мог бы потребовать объяснений в суде у авторов этих высказываний, но у нас, ведь, за русофобию не судят — у нас за русофобию награждают! С русофобами высокопоставленные чиновники обнимаются, пожимают им руки, перед ними заискивают, с ними целуются, русофобам присваивают высокие звания, им преподносят ордена и медали «за вклад» — Бог знает, во что этот вклад и за что награды. А они великодушно и снисходительно эти награды принимают. Как принял в этом году «за большой вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность» орден «За заслуги перед Отечеством» III степени… Михаил Маньевич Жванецкий. Ну, помялся немного, поначалу не пришел на вручение — очень хотелось выглядеть независимым. Но принял же орден на грудь, и, наверно, благодарил? По крайней мере, лицо его на фотографии вместе с Путиным выглядит вполне довольным, а его позвоночный излом в виде арки явно свидетельствует о признаках подобострастия в натуре награжденного. Позже в специальном письме украинским журналистам он отчитался за свой «грех» — почему разрешил наградить себя. Дескать, он, как и его папа-врач, принявший в Одессе орден Трудового Красного Знамени. Теперь наш смехач на всех интернетовских углах рассказывает, что на одной из «случайных» встреч президент сказал о нем: «очень добрый и порядочный человек…» Хотелось бы верить президенту…

А русские люди уже привыкли вытирать лицо после плевков этих «добрых» и «порядочных» людей и делать вид, что ничего не произошло. Мы же русские — по духу интернационалисты, мы же православные христиане. Нас так воспитали, да мы и по своей сути народ-гуманист. Злобы у нас ни к кому из них нет — много им чести. Живите, пишите свои книги, продавайте свой товар (кто же его у вас кроме россиян купит?). Жить-то за что-то надо. А вы же привыкли жить хорошо. Живите. Только вот не разводите вокруг себя грязь, мерзопакостность и вонь.

Утешая русских людей, говорят: да, не связывайтесь вы с ними. Мы и не связываемся. Да, и не секрет: попробуй, ответь на хамство как положено, тебя тут же обвинят: вот, хам, дескать, ему плюнули в лицо, а он, сукин сын, видите ли, драться лезет. Антисемит противный. Да он же русский националист.

И вот они, эти люди, представляют себя как русских писателей. Какое-то «Qui pro quo» получается, как говорили мудрые латиняне: один вместо другого; путаница, неразбериха и полнейшее недоразумение. Мягко говоря.

Особенные усилия, чтобы, поддержать эту категорию писателей прилагают работники книжной торговли. Помимо выставленных их книг на стеллаже «Современная русская художественная литература», они собирают экземпляры их изданий еще и в отдельную экспозицию, поместив ее в уголке торгового зала, крепят над ними табличку, не более и не менее как с надписью: «Современная русская классика». Сам видел такие таблички в трех, а может они есть и в большем количестве магазинов.

И это ничего, что авторы имеют с русской литературой весьма отдаленное родство, и, что словосочетание «современная классика» безграмотно, звучит и воспринимается примерно как «современное прошлое». Зато можно порадеть родным человечкам.

Ладно бы только книготорговцы занимались назначением в классики, так в этом деле преуспели и нынешние литературоведы. Не стал дожидаться результатов апробации временем творчества Беллы Ахмадулиной, а властью телеведущего назвал ее в передаче «настоящим современным классиком» известный литератор Игорь Волгин. Да и в премии «Ясная Поляна» какое-то время существовал раздел, который так и назывался: «Современная классика». В 2017 году члены жюри назначили современными классиками Владимира Маканина и Андрея Битова. Позже этот раздел из премии почему-то исчез. Может, все-таки решили, что не дело жюри литературной премии утверждать писателей в этом высоком звании?

В общем, получается, если верить данным Роспечати и визуальным, так сказать, исследованиям книжных московских прилавков, настоящих современных русских писателей в нашей стране можно перечислить по пальцам одной руки. Никаких талантов на Руси не осталось, книг писать некому. Надо призывать варягов для возрождения русской литературы.

А что, помню одного замечательного азербайджанского композитора, прекрасного человека, с которым мне довелось давным-давно встречаться. Он рассказал, что его приглашали не то в Алжир, не то в Тунис для создания их национальной оперы. Он ее и написал. Так может и нам надо нанимать мастеров искусств и литераторов (лучше китайцев, они добросовестны, работящи и ответственны) или, в конце концов, заключить с Израилем официальный договор о привлечении их русскоговорящих граждан и гражданок к поддержанию и развитию русских искусства и литературы (что сегодня и делается по собственной инициативе)? Им же еще мамы и бабушки в детстве говорили: дескать, учись, Боренька, хорошо, русским писателем станешь. А им и гонорары хорошие платят, и меховые шапки распределяют, и за границу они ездят. Может, поэтому же, узнав, что во Франции к евреям относятся не должным образом, наш президент сделал широкий жест и пригласил их жить в России. Дескать, у нас в России в культуре свободных мест много. Такие, вот дела… По крайней мере, на договорной основе такое взаимодействие было бы честнее.

А между тем, у нас своих, русских, писателей не так и мало. В существующих в стране по некоторым подсчетам 27 Союзах писателей сегодня больше или меньше 120 тысяч человек, что в четырнадцать-пятнадцать раз больше, нежели когда-то их было в Союзе писателей СССР. Союзы плодятся как кролики, некоторые представляют собой творческий коллектив по пять или 10 человек. Это же надо! – Если выпустить соответствующий справочник со всеми фамилиями и адресами членов всех союзов, понадобится добрых толстых томов 15! Представляете? Целое собрание сочинителей. А вы говорите, нет русских писателей. Там же их полно.

И это еще не все. К этим писателям надо добавить чуть ли не миллион человек, публикующихся на интернетовских Порталах «Стихи. Ру», «Проза. Ру» и на прочих. А еще в Союзе журналистов 100 000 человек (некоторые книги пишут).

Что не все эти пишущие — гении, это и дураку понятно, но, если в этом нагромождении «талантов» хорошенько поискать, кто знает, кто знает…

А мы говорим, что иссякли в России писательские дарования. Их великое множество. Но где они? Нет их книг на полках магазинов. А нет книг русских авторов на полках магазинов, нет и русской литературы.

Половина всех существующих сегодня в стране издательств приходится на Москву. Выход книжки в столице делает ее более значимой, более заметной. Вот только попробуй, эту самую книжку, опубликуй. Если сумеешь дозвониться в одно из этих заведений, уныло-безразличный голос его работника сразу не оставит вам никаких надежд. В лучшем случае скажет, что надо прислать пересказ содержания вашей книги, а в худшем, выслушав сбивчивый от волнения, непоследовательный пересказ по телефону, голос тут же, не раздумывая, наотмашь заклеймит вашу просьбу железным словом «неформат». Не читая и не видя дорогое вам творение в глаза. И такая ситуация почти в каждом издательстве. В лучшем случае, будто оправдываясь, особо совестливые редакторы, скажут вам, что план на нынешний и следующий год составлен, утвержден и, как говорится, «мест нет».

А без своей выпущенной в свет издательством книги, ну, какой ты писатель. Конечно, все энергичнее становится разговор об электронной литературе. Пусть будет и она. Никто не против — многие «за». Но кто из писателей у нас стал знаменитым после выхода его книги в электронном виде? Может и есть такие, так это же исключения, они и существуют для того, чтобы подтвердить правило. А правило, как в песенке «У попа была собака»: ты становишься писателем, если у тебя есть твои книги, а они могут быть, если их выпустят издательства, а те издадут их, если магазины будут их продавать, а те, опять же будут брать книги для продажи, если их будут покупать читатели, а читатели будут покупать, если их напишет автор, а автор напишет книги, если их выпустит издательство, а издательство… В общем, так и сдохнет песик…

Особенно ограничены в возможностях публиковаться наши молодые авторы. Я не говорю о юношах или девушках обеспеченных, для которых деньги — не столько проблема добыть их, сколько, куда их потратить. А я говорю о нормальных талантливых неимущих или малоимущих молодых людях, которых Бог наделил талантом, но почему-то забыл обеспечить их деньгами. Издательству эти молодые и даже очень талантливые не очень-то и нужны. Допустим, издатель выпустит книгу начинающего автора за свой счет, и что? Какую выгоду она ему принесет? Да никакой. Начинающего автора еще надо выводить в мир, «раскручивать», рекламировать. А эта компания, вон, каких денег стоит. Подумает-подумает издатель, почешет затылок, подсчитает денежки — плюнет, да и махнет рукой: а, ну их, этих молодых…

Нет-нет, формально о молодом писателе у нас очень даже заботятся — и государство, и Союзы писателей всех видов и составов. Роспечать на своем официальном сайте проводит примеры разного рода семинаров, форумов, конкурсов, которые проходят под его руководством, оно ведет системную работу по подготовке молодых дарований на базе «Всероссийской школы писательского мастерства». В целях поиска творчески одарённых детей и подростков Роспечать даже организовала литературный конкурс «Класс!». И Союз писателей РФ ежегодно проводит совещания молодых авторов, литературные фестивали и прочее. Делают что-то, и хорошо, что делают. Но я, как в русской поговорке — черт свое, а поп свое: отдай мою молитву — всякого писателя, молодого, старого или среднего возраста, или вовсе без возраста, читатели ценят по его книгам. Есть у него книги, их читают — он писатель. Нет у него изданных книг, значит, его не читают и не знают. А раз не читают, тогда, какой же он писатель.

Вот и молодых творцов: учат, учат, готовят, готовят к писательскому мастерству, а печатать их произведения… разве что для демонстрации заботы о них — парочку произведений в журнале опубликуют или выпустят одну книжку (это еще неплохо). Поэтому главной для молодых писателей была и остается задача не участие во всех этих мероприятиях, которые проводят покровительствующие молодому творцу организации, а публикация его произведений. Эта проблема в работе с молодыми авторами — главная. И эта главная — безнадежно не решаемая. Почему? Да потому что ее никто не решает. Это как о неуловимом Джо: он неуловим потому, что его никто не ловит. Вот и получается: у нас же рынок — кто что хочет, то печатает, продает, а не хочет, не печатает и не продает. Никого не заставишь делать то, что он не хочет. Есть выгода — будем с этим автором работать, нет выгоды — не будем. Жизнь, понимаете, ли, такая. Так и стоят стопками где-нибудь в маленькой прихожей книги удачливого молодого автора: он нашел деньги и его детище опубликовали! Но на распространение денег у него нет. Вот и дарит он книжку родным, близким, знакомым. А их у него: один, два, три, четыре, пять… А еще знакомый и такой нужный врач, а еще в автосервисе слесарь, а еще… Вот и все читатели.

Да, что говорить о молодых. На столичных прилавках нет книг ныне живущих и пишущих свои произведения прекрасных русских писателей Владимира Крупина, Виктора Лихоносова, Владимира Личутина, Виктора Потанина, поэта Станислава Куняева… А это же великолепные мастера слова. Это настоящие большие русские писатели. А значит — националисты. И больше того, они же еще и советские писатели. Ну, это, уж, совсем… Расцвет их таланта, творчества пришелся на советское время, а это в глазах нынешней либеральной власти — о-о-чень большой минус.

Ныне уже покойный писатель, критик и литературовед Владимир Бушин в своем интервью или в статье написал о том, что Чубайс, когда его через много лет после переворота спросили: «Что же вы предприятия продавали за три процента реальной стоимости? Куда спешили?» Он очень интересно ответил: «Нам это было безразлично. Нам надо было как можно скорее ликвидировать все советское и построить новое, капиталистическое. Так что мы на этом этапе экономической выгоды не преследовали».

Да, не любит Чубайс ничего русского, как и советского. А у нас, ведь, весь народ был советским. Но, что не любит Чубайс, то все остальные либералы ненавидят. В общем, советское ликвидировали, а вот «нового», капиталистического — да и просто важного и нужного ничего не построили. К тому же, бессовестно и подло стараются разорвать связующую нить времен, представляющую и литературу, и всю русскую национальную культуру. Поэтому и нет на столичных прилавках книг писателей и поэтов Федора Абрамова, Михаила Алексеева, Василия Белова, Юлии Друниной, Анатолия Иванова, Юрия Казакова, Юрия Кузнецова, Валентина Катаева, Станислава Куняева, Леонида Леонова, Михаила Луконина, Евгения Носова, Сергея Орлова, Владимира Солоухина, Ивана Стаднюка, Николая Старшинова, Алексея Суркова, Александра Твардовского, Василия Шукшина, Варлама Шаламова… Можно перечислять имена бесконечно и это будет только малая толика творцов золотого времени русской литературы советской поры. Вся «вина» их перед либералами в том, что они творили в ту пору. И прекрасно творили. Поэтому и виноваты. А виновных наказывают: в современных магазинах их книг нет или же, если и встречаются, то очень редко. Зато есть книги Василия Аксенова, Андрея Вознесенского, Иосифа Бродского, Владимира Войновича, Сергея Довлатова, Евгения Евтушенко,… Новым поколениям внушается, что именно эти поэты и писатели истинные представители того времени, которые боролись с режимом и творчеством своим утверждали нынешнее время. А те, русские писатели и поэты — так, идеологические киборги. Хотя на самом деле все наоборот. Агрессивная и беспощадная либеральная идеология, словно хамоватый и неблагодарный кукушонок в чужом гнезде, выбрасывает из него законных, прописанных в этом жилище, птенцов. А в Конституции РФ утверждается: «В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». На самом деле, идеология  у нас либеральная, она же стала государственной. Она повсюду и во всем.

Я говорю не в защиту русских советских писателей и поэтов. Они ни в какой моей защите не нуждаются. Достойно исполнив свою высочайшую миссию — служения народу, и творчество их, и сами творцы навсегда останутся в памяти русских людей, как бы пренебрежительно не относились сегодня к ним в нынешнем государстве. Придет время и все станет на свои места. Вновь будут печататься книги Юрия Бондарева, Валентина Распутина, Леонида Леонова, Николая Тихонова, Александра Фадеева, Федина и всех других… Их будут читать, изучать и «проходить» в школе. Разве что «жить в это время прекрасное»…

А пока что самым издаваемым автором художественной литературы в России уже много лет является Дарья Донцова. Общий тираж её книг, выпущенных только в 2018 г., составил 1053,0 тыс. экз. Есть еще Татьяна Устинова, Татьяна Полякова и много других представителей жанра детектива.

Масса вопросов сегодня к выпуску и распространению книжной продукции в стране. Например, что можно ответить на вопрос: почему нет в московских книжных магазинах в продаже книг писателей из провинции? В советское время творческий путь многих писателей начинался далеко от столицы, на севере или юге, западе или далеком востоке, еще чаще в центре России. В издательствах, которые были рассредоточены по многим краям и областям необъятной Родины, выходили первые книги молодых авторов. В некоторых столичных издательствах были открыты молодежные редакции, где, как правило, и проходило посвящение провинциального автора в состояние профессионального писателя. Сведения о лучших книгах провинциальных авторов, а вслед за ними и о них самих, без особых задержек становились достоянием столичных читателей, столичных литературных критиков. В стране появлялось новое, достойное внимания имя нового литературного таланта. Сегодня редко у кого в Москве есть сформированное представление о том, что происходит в литературном Иркутске, литературном Новосибирске или даже в более близких — Ставрополе и Краснодаре: какие там выходят книги, какие имена появляются… Там идет своя, неизвестная столице, литературная жизнь. Может, очень трудная, где-то скромная, а где-то и яркая. Книги из провинции на столичный прилавок попадают очень редко — не формат. Их творчество не отвечает гламурным требованиям нынешних издателей и книготорговцев, да и многих читателей. А значит, пусть себе местные писатели варятся, где и варятся — в своем региональном котле. Там им и место. Дескать, эту окаянную Россию давно пора разодрать на кусочки. Так легче с ней бороться.

Невозможно найти в Москве издания писателей из российских автономных республик. Как, думаю, не найдешь и книг русских писателей в автономных республиках. Хотя в советское время в стране были хорошо известны своим творчеством дагестанец Расул Гамзатов, кабардинец Алим Кешоков, калмык Давид Кугультинов, башкир Мустай Карим, чукча Юрий Рытхэу, алтаец Бронтой Бедюров?.. А еще сколько их… Это были всесоюзно почитаемые творцы. Кто сегодня даже в России знает современных писателей автономных республик? Либералы и либеральчики всех мастей добились-таки своего: у нас нет единой отечественной литературы. Все сидят по своим национальным и территориальным  норкам, не особо задумываясь — а что происходит в литературном мире соседей. Зато у них есть свой национальный Союз писателей. И не один.

А почему на наших прилавках нет литературы бывших советских республик? Мы же ничего не знаем, чем живы литературы Беларуси, Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана, Молдовы, еще недавно такие дорогие и близкие нам. Мы что, забыли о том, что не они ушли от нас, а мы их оттолкнули от себя? Помните в «Маленьком принце»: мы в ответе за тех, кого приручили. Что-то никто не набивается в ответственные за этот просчет сегодня. А надо исправлять ситуацию.

Можно было бы сказать, что хорошо издаются и продаются книги русских классиков ХIХ века, их книги можно купить в разных сериях, отдельные тома, и сборники, но в основном это авторы, которые входят в школьную программу. Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Достоевский, Тургенев, Салтыков-Щедрин, Лев Толстой, Чехов… А кто и когда будет, и будет ли, переиздавать книги Белинского, Писарева, Добролюбова, Писемского, Чаадаева, Страхова (это о нем Лев Толстой сказал: «Одно из счастий, за которое я благодарен судьбе, это то, что есть Н. Н. Страхов»), Аполлона Григорьева, А.С. Хомякова, И.В. Киреевского, А.В. Дружинина?.. Вряд ли переиздание их принесет огромную прибыль издателям, но они, ведь, нам, читателям необходимы. Это же замечательные русские литераторы, их творчество — наше бесценное духовное богатство. Молодой человек может пока еще познакомиться с их произведениями в городской библиотеке или в каком-либо домашнем собрании, если эти книги из него не выбросили на помойку как ненужные.

…В общем, почему? почему? почему?.. Можно «почемучкать» до морковкиного заговенья, но кто же все-таки должен отвечать на эти и подобные им вопросы?.. А вот тут вспомним того самого рэбе, который сказал любопытному мальчику: «Неужели ты хочешь променять такой хороший вопрос на совершенно скучный ответ?»

Ответ действительно, чрезвычайно скучен. При советской власти книгоиздание было результатом масштабной политики государства по духовному совершенству человека. Книгопродажу тогда справедливее было бы назвать распространением. В то время книга воспринималась как источник знаний, величайшее творение человеческого разума и в то же время его хранитель. Тогда в понимании советских людей она была связана с высочайшей миссией образования и воспитания человеческой личности, поэтому она и существовала на священном пьедестале всеобщего почитания.

В нынешнее время она превратилась в самый банальный товар, производство которого существует исключительно для обогащения владельцев книжного производства и для реализующих ее на рынке продавцов. У каждого издательства и у каждого магазина своя политика, но цель их всех и каждого в отдельности — собственная прибыль. Они пальцем не пошевелят, если это шевеление не отразится на их кошельке. Мы освободились от идеологического пресса, и попали под диктат издателя и продавца. Выиграл от всех этих преобразований читатель? Не думаю. Выиграл ли писатель? За очень малым исключением — нет. Выиграло ли государство? Конечно, нет.

Да, прав был прав замечательный французский поэт Поль Валери: будущее уже не то, что было раньше…

Мир перевернулся. Наш мир перевернулся. Вместо того, чтобы твердо стоять ногами на земле и с высоты своего духовного роста видеть данную нам Господом окружающую красоту, поставленному на уши человеку сегодня ничего кроме окружающей его внизу грязи не доступно. Почему? Причин тому много. Но…

Будем оптимистами и в утешение скажем сами себе: ничего, что у нас грудь вогнутая, зато спина колесом.

Но, господа, мы же особенные. Мы, в своей основе еще советские. Чтобы там не говорили о том времени, но там было и плохое, и хорошее. Сегодня нам надо брать и использовать хорошее.

Процесс развития литературы в те времена был чрезвычайно продуктивным, а уровень развития книгоиздания — высоким.

Литературное творчество было доступно самым разным слоям населения. Среди громких писательских имен того времени были люди, написавшие свои первые произведения, работая на колхозных полях, в заводских цехах, пребывая на студенческих скамьях, на службе в Красной, а позже в Советской Армии. Художественное творчество не было уделом узкой, как тогда определяли его, межклассовой прослойки интеллигентов. Литература, действительно, выходила из народа и возвращалась к нему — одному из самых читающих в мире народов, находя у него живейший отклик и понимание.

Книги материально были доступны и школьнику и студенту и всем, кому они доставляла настоящую, подлинно высокую радость общения. Существовала огромная сеть издательств, в которых (особенно в столице) работали высококвалифицированные сотрудники. Каждая рукопись, поступившая в них, внимательно рассматривалась редактором, и при определенной степени годности, передавалась рецензентам, высококлассным специалистам, решавшим ее дальнейшую ее судьбу.

Обычным делом был тираж книги сто тысяч экземпляров. Но и он не всегда удовлетворял спрос на то или иное издание.

Вышедшие в столице книги, в короткий срок доставлялись в самые отдаленные уголки нашей страны. Оттуда неслись товарняки, в которых лежали книги, предназначенные для столицы. Издавались не только книги, которые легко и быстро раскупались, печатались издания, которые были нужны стране. Только в одном издательстве «Советский писатель» выходило свыше семисот названий книг. Это более чем выпускают сегодня с десяток, а то и больше иных современных издательств. А еще, ведь, были крупные издательства «Художественная литература», «Молодая гвардия», «Политиздат», «Современник». Может и поэтому был так высок уровень советской науки и культуры.

Конечно, издавалось немало так называемой «макулатуры», литературы не очень нужной, но обязательной. Но, думаю, что ее было меньше, нежели ее выпускается сегодня. Не обижены были авторы. Если рукопись принималась, издательство с автором заключало договор, ему выплачивался аванс, после выхода издания в свет он получал другую часть вполне достойного гонора. Риск распространения на себя брало государство.

Книгоиздание в том виде приносило стране огромную прибыль.

Почему бы и не  использовать свой собственный опыт.

А что касается частных издательств, так у нас же работают частные и государственные театры. И это не мешает их взаимному существованию. А российское кино так и вовсе прекрасно живет за счет государства: деньги получает, а фильмы в кинотеатрах зрители смотрят голливудские. Американское кино заполонило и телевидение.

Так почему бы не вернуться к той, советской системе, и открыть в столице и регионах страны государственные издательские центры, которые бы выпускали важные и нужные для страны книги. Находятся же государственные средства для театра, музыки, кино, цирка, телевидения, радио. Почему бы не найти их для поддержания русской литературы и отечественного книгоиздания?

И, наконец, о самом главном: литература потеряла читателя. И тут надо думать о необходимости программы по ликвидации «не чтения». Она сегодня нужна, как некогда нужен был ликбез. Но это — особый разговор…

(https://ruskline.ru/analitika/2020/05/29/ulybka_cheshirskogo_kota)