Вологодский литератор

Творчество Николая Зиновьева, как и любого поэта или прозаика, следует рассматривать, опираясь на систему ценностей, мотивов и культов, избранных автором. Николай Зиновьев – поэт православной России с её самобытностью и традиционным жизненным укладом. Потому мне представляется правильным характеризовать его творчество с позиции классической для русского человека системы ценностей.

Основой поэзии Николая Александровича являются такие культы, как вера, Родина, семья, народ и дом. Возможно, в современной либеральной России такие люди всё чаше кажутся «рутинёрами», которыми принято пренебрегать в угоду «правильным писателям». Эта особенность нынешнего литературного поприща кажется мне обидным заблуждением, наша словесность нуждается прежде всего именно в русских писателях, а не только русскоязычных.

Николай Зиновьев и поэты, разделяющие его взгляды и жизненные установки – это незаменимые борцы за нашу богатейшую культуру, строящуюся именно на тех, если угодно, ортодоксальных столпах. Это твердыня, которую невозможно снести, но и она нуждается в «подпитке».

Итак, можно выделить пять главных столпов творчества Николая Зиновьева, и первый из них – вера.

Бог, дьявол и душа

Ключевой мотив творчества Зиновьева – христианские ценности. Они осмысливаются поэтом через призму национальной культуры страны.

Стихотворениям присущи такие образы, как «Столик с Библией», «Книга Бытия», «нательный крест», свеча, что «поставлена в храме», «солнца купол», появляется также образ «скитальца». Характерно для творчества автора постоянное, безмолвное присутствие Бога, как, например, в стихотворении «На свиданье спешу ли с букетом»: «Мне все мнится: с улыбкой печальной/ Сверху кто-то глядит на меня».

Зиновьев – продолжатель традиций своего великого предшественника, неоправданно мало известного Николая Клюева. Не только имена роднят двух творцов русской православной поэзии, духовные образы и мученические мотивы, как основы моральных установок, объединяют поэтов.

В контексте народного православия Зиновьев вводит идею вечного стремления к Богу, не только в отношении поэзии, но и в повседневной жизни, в быту.

Жертвенность отражается и в рутинных заботах, в стихотворениях: «Ранним

утром», «Из всех блаженств мне ближе нищета», «В чем тайна русской радости?». Поэт говорит о довольстве главным, о блаженстве в скромности без натянутости – искренне ощущая полноту жизни, лишенной излишеств. «Разве этого не хватит?» – задается он вопросом.

Особенно сильны мученические мотивы в стихотворении «Я не такой, как все»:

Я не такой, как все”— твержу

Я-то отчетливей, то глуше.

Я и пред Господом скажу:

“Я не такой, как все. Я — хуже.

Поэт чувствует, что в сердце его все перемешалось: «В нём и святая к людям жалость, / И гнев на них, и стыд за них». И это именно стыд перед Богом, беззаветное желание оправдать людей, держать за них ответ, которое является для автора совершенно естественным. Беспокойство о ближнем, стремление помочь, сопереживание и стыд за чужие горести прослеживаются в стихотворении «У знакомых — больная дочь»: «Понимаю, что я ни при чём,/ Понимаю, умом понимаю…/ Но немеет под левым плечом». Не может поэт отвернуться от людей, закрыть глаза на их беды: «Но как же мне потом крестится/ Рукой, махнувшей на людей?». Это подлинно национальное понимание православия.

Христианскую символику поэт подмечает и в быстротечности времени:

Высоко в поднебесье Уходил в облака «Миг», похожий на крестик Моего старика…

А зачастую весь день проходит в думах о Боге: «Когда в теченье дня всего/ Помимо «Господи, помилуй!»/ Нет в мыслях больше ничего».

Стихотворения прекрасны ещё и особенными Зиновьевскими сравнениями, будь то «миг, похожий на крестик», счастье, которое «где-то зацепилось/ И, как блесна, оборвалось», или колосок, кажущийся поэту фамильным гербом, а «покойного деда пальто» – «булавкой от сглаза».

Поэт оберегает свой «островок Православия», который в стихотворении «Вера» представляется Зиновьеву Божьей ладонью. Неизменна идея стремления к Господу, неподдельное желание искоренить зло не только вовне, но и внутри себя. Отсюда вытекает следующий мотив, противоположный добрым христианским началам – зло. Любые его проявления в стихотворениях автора, будь то чувство ненависти, гнев, грехи или разрушающие мысли – связаны с бесом. Даже месть за гибель семьи в произведении «Легенда» оставляет дьявольский отпечаток на лице героя-рассказчика:

…А свои голубые глаза Потерял я в двенадцатом веке, При внезапном степняцком набеге Они с кровью скатились с лица. И тогда, чтоб за гибель семьи Печенег не ушел от ответа, Я их поднял с горелой земли И с тех пор они черного цвета.

Отторжение всего дурного присуще герою даже в сновидениях, где человек не властен над своими стихийными мыслями, а душа сомневается, скитаясь по владениям «То Создателя, то — сатаны», но даже тогда зло ставит свою печать: «Глянешь в зеркало: Дантова ада/ Под глазами темнеют круги». Борется герой-рассказчик, отворачивается от всего дьявольского, не поддается и все чаще вздыхает: “ «О, Боже!»/ Там, где раньше ругался: «О, черт!»”.

Часто лирический герой Зиновьева встает с душой в оппозицию. Это отражено в стихотворениях: «Чудо души», «Сакральное», «Благовест», «Душа», «Наследство», «У реки». Все происходящее воспринимается с двух позиций: с одной стороны – душой, с другой – самим героем-рассказчиком, кажется глядящим на все со стороны. Иногда душа поэта бунтует, они никак не могут договориться: «Стараюсь душу удержать/ В ей надоевшем теле». Тогда рассказчик ругает, клянет свою душу, а иной раз жалеет её: «Что я тебя всё грустью раню/ И помыкаю, как рабой?», просит её: «Крепись!».

Сильна эта двойственность в зиновьевских стихах, тревожит героя надломом в душе, с которым он все же справляется. В стихотворении «Адажио» они уже вместе – человек и душа, пребывающие в единстве с Богом:

Нет, всё, что было, не напрасно.

Я под Медведицей Большой

Стою: ужасно и прекрасно

Плоть вытесняется душой.

Душа уже почти свободна,

Ещё мгновенье – и уйду,

Но, видно, Богу так угодно,

Калитка скрипнула в саду.

И снова в небе звёзды дышат,

И вновь душа поёт моя,

Но только песню эту слышат

Во всей Вселенной: Бог и я…

А душа у поэта прежде всего русская, и особое место в ней занимает любовь к Родине.

Родина и государство

Невозможно говорить о русском поэте и не затронуть мотив любви к Отчизне. Большая часть стихотворений Николая Зиновьева посвящена именно этой теме, особенно сильна она в произведениях: «Признание», «Хутор», «У карты бывшего Союза», «Я люблю эти старые хаты», «Есть в мире Запад, есть Восток», «Россия», «Родина». Любит поэт настоящую Россию, деревенскую – это роднит его и с Николаем Клюевым, и с Сергеем Есениным.

Николай Зиновьев родился в станице Кореновской, теперь это уже разросшийся город, но до сих пор воспевается поэтом изначальный, станичный облик родной стороны. Здесь и тоненькая речушка, и тропинка, по которой он бегал ещё ребенком, и хаты, стоящие «не по нити», где «плетни пацанятам по грудь» и окна без решёток. Лирический герой Зиновьева проводит время в наблюдении за тем, как «ставят сетку мужики», хозяйка выбивает пыль из ковра, «…босиком/ По лужам бегают мальчишки». Воспевается поэтом такой скромный облик матушки-России и её добросердечных жителей. Герои Зиновьева – это простые старики, крестьяне, дети и матери, которые беззаветно любят родные края.

Сам поэт в Кореновске чувствует себя на своем месте, в стихотворении «Виталию Серкову» мы видим это особенно ясно:

В так называемой глуши,

Где ходят куры по дорогам,

Я понял, кто я есть…

Дорог поэту и «этот тихий хуторок», и скошенные луга, и «стук костяшек домино», доносящихся со двора, и чувство умиротворения в повседневных заботах. Милы ему и «Кривые хаты», и «На лавках сборища старух». Такая вот бесхитростность русского человека, жизнь которого немыслима вдали родного края, ведь, как говорил Валентин Распутин, «Чтобы человеку чувствовать себя в жизни сносно нужно быть дома… И дома — на родной земле».

Неполноценна любовь к Родине без любви к народу, и этот мотив также присутствует в творчестве поэта. Зиновьев не только отображает жизнь простых рабочих в своих произведениях, он повествует о том, насколько хороши эти люди, святые в своей простоте:

В пыльной куртке из холстины, В сапогах и пыльной кепке Мягко прыгнул из кабины Человек большой и крепкий. И тряпицею в мазуте Человек свои ручищи Тёр, не зная, что, по сути, Нету рук на свете чище

Стихотворения Зиновьева – это глубокое понимание русской души и народной культуры. В произведении «России больше нет…» Зиновьев заключает, что без Родины жить нельзя.

Пишет Зиновьев о России разделяя страну и государство. Гражданские мотивы поэта сильны в таких стихотворениях, как «У карты бывшего Союза», «Окно в Европу» и «Кто там на улице стреляет?». Видя все беды, происходящие с его Родиной, утрату истинных русских ценностей многими жителями нашей страны, автор не может оставаться равнодушным, но ругая государство, он все же остается верен стране:

Мне любого знамени дороже

Над хатёнкой бабкиной дымок,

Пахнущий квашнёю и порошей,

Вьющийся вдоль всех моих дорог.

Зиновьев говорит о тех их нас, кто когда-либо «обижал» свою страну, забывал красоту ее самобытности и жаждал чего-то другого, чуждого нашей культуре: «в том, что рыщет смерть в России, / Мы виноваты. Все». Винит автор и самого себя:

Кричу: “Ограбили! Распяли!

Спасать! Спасать!” Не от себя ли?

Да-да, от труса и глупца,

В душе жирующих привольно.

Хоть признаваться в этом больно,

Быть надо честным до конца.

Но поэт верит в нашу отчизну, он кличет Родину-матушку: «Россия, любимая, где ты?». Это сыновий страх за свою отчизну, и ругает её Зиновьев лишь от большой любви, от того, что ему «До слёз обидно за страну», которая: «От пыли седая, в струпьях и с клюкой». Натерпелась она от нас, выросших на этой земле и совсем её не берегущих: «Да если б мы её любили, / Могла бы стать она такой?!».

Но ничто не может пересилить любовь к родной земле, потому все ещё сражаются русские поэты, такие, как Николай Зиновьев, бьются пером на литературном поприще за духовное будущее своей страны:

Готов писать я день и ночь,

С тем чтоб стране своей помочь.

Готов собою пренебречь,

Чтоб только Родину сберечь.

Об этом, собственно, и речь.

Зиновьев продолжает отстаивать бессмертные идеалы, понимая, что их время обязательно ещё наступит, и все ещё можно спасти.

Поэт находится в единении со своей малой Родиной, он бескорыстно влюблен в ее природу, уклад, сохраненные традиции прошлого и повседневный миропорядок. Все для него в ней отрадно, воспевается каждая её часть, даже самая незатейливая, та, что может показаться кому-то «неприглядной». Но автора это совсем не стесняет, да и не должно:

Я люблю эти старые хаты

С вечно ржавой пилой под стрехой.

Этот мох на крылечках горбатых

Так и тянет прижаться щекой.

Этих старых церквей полукружья

И калеку на грязном снегу

До рыданий люблю, до удушья.

А за что, объяснить не могу.

И пылинка родной земли для поэта – золото. Ровно так же должно быть и для каждого из нас.

Отсюда вытекает другой мотив, практически сросшийся с любовью к Родине – единение с природой.

Природа

Поэзия Николая Александровича – это прежде всего национальное явление. В каждую Зиновьевскую строку упрямо врывается подлинно русское восприятие родной природы, осознание её самостоятельности. Это опять же роднит поэта с Сергеем Есениным и с Николаем Клюевым. Природа в стихотворениях данных авторов всегда полноценна, она не требует никаких вмешательств, не терпит неуважения. Именно такой взгляд на окружающий мир, как на мыслящее и чувствующее создание, является основой национальной философии России.

Этот природный мотив особенно выражен в таких стихотворениях как «Быль», «Весенний воздух квасом кислым», «На западе солнце садится светло», «Низкий берег. Куст калины», «Счастье».

Созерцая природу, лирический герой Зиновьева чувствует абсолютное единение с окружающим миром, осознает свою сопричастность со всеми его гранями, находит в них свое отражение:

Я — эти деревья и эта трава,

Я — дождик рассветный, упавший на крышу,

Я — свет из окошка и тень на тропе.

Я — всё, что я вижу. Я — всё, что я слышу.

Природный мотив поэта – это любование всем, что его окружает – дымом из труб, тонкими пальцами берёз, солнцем, колотящим по ледяной корке озера, и облитой луной облепихой.

Природа в творчестве Зиновьева – это не фон для его повествования, она главное действующие лицо, с которым поэт ведёт диалог.

Через изображение родного пейзажа автор воспевает естественную красоту этого мира, его бесспорную завершенность, очевидную внимательному взгляду. Зиновьев чувствует сопричастность любым настроениям природы:

Прикрылась дымкой даль простора,

В речушке морщится вода,

Белеет “кашка” от позора,

Краснеют маки от стыда,

Глядят испуганно ромашки,

И даже ветер теплый зол

За иностранную рубашку,

В которой я сюда пришел.

В ответ на бережное отношение природа открывается поэту и одаривает мгновениями вдохновения, доступными только участливому сердцу.

В своей поэзии Зиновьев говорит о том, что человек живет в неразрывной связи с природой, которая может быть не только музой, но утешением, она, способная сопереживать, обязательно примет и успокоит, когда бы ты к ней не обратился:

Когда, измученный тревогой,

Начну придумывать беду,

Я к речке тропкою пологой,

Как к другу верному, иду

Вернусь оттуда, как из детства:

Нет глупых мыслей в голове

Нет зла в душе, нет боли в сердце,

Лишь стрекоза на рукаве.

Природа исцеляет, она, одухотворенная изнутри, утешает беспокойную душу поэта, дарует покой.

Память о предках

Как одна из главных тем поэзии Николая Зиновьева выступает идея кровного родства, неотделимости человека и его предков. Этот мотив роднит автора с другим русским писателем – Валентином Распутиным, который учил нас тому, что «правда в памяти, у кого нет памяти у того нет жизни». В творчестве поэта идея Валентина Григорьевича трансформируется, переходит в плоскость эфемерного. Лирический герой Зиновьева блуждает по воспоминаниям «давно ушедших поколений».

Этот мотив поражает своей пронзительностью в стихотворениях: «Странное воспоминание», «В степи», «Утро», «Я наследник любви и печали», «25 ноября», «Вечность», «Просьба», «Давно в могиле мой отец», «Дождь внезапно в окно постучал».

Герой-рассказчик ощущает себя единым со своими отцами и прадедами, он не может представить себя обособленным от родных людей, и даже отделить собственные, личные воспоминания от других: «Я – дедушка Саша и бабушка Фрося», «… я вижу/ Шипит на мальчика гусак, / А мальчик этот – мой прапрадед».

Эти образы словно передаются с кровью от отца к сыну, потому что каждый член семьи связан невидимой нитью и со своим родителем, и с далекими прадедами, которых он никогда не видел. Это удивительное свойство родства – одна кровь, одна память.

Семья – это самое важное в жизни каждого человека, мы не можем зваться людьми, не помня о предках, ведь для нас они хранили воспоминания и заветы своих отцов, ради нас они жили. Даже деревья в зиновьевской «Были», говоря между собой, заключают: «Не можем мы жить без корней».

В поэзии Зиновьева семейный мотив звучит так:

Еду к отцу моей маменьки

На молоко и на мёд.

Кто хоть когда-нибудь маленьким

Был, меня – знаю – поймёт…

Больше и вспомнить мне не о чем,

Не во что ткнуться душой.

Дальше пошли одни мелочи…

И мы понимаем, что самое важное – это дорога к отеческому дому, семья, которая тебя обязательно поймет, память о прадедах и их наследии, уважение к дорогам, которые они прошли, к жизням, которые прожили. А все остальное – пустяки.

Представляется возможным сделать вывод о том, что этот мотив – самый пронзительный в творчестве поэта. И он неразрывно связан с еще одним – мотивом детства.

Детство

Стихотворения Николая Зиновьева, посвященные детству – это откровение, настоящая исповедь. Кажется невероятным то, что сердце поэта сохранило хрупкость и чистоту, присущие ребенку, это можно увидеть в целом ряде произведений: «У реки», «Вечные ценности», «Сколько лет это было назад?», «Одели меня и обули», «Снова из детства», «Когда я выхожу из храма», «Ночью», «Детство», «Это детства заброшенный сад», «Далёкий свет», «Там». Большинство из них написано в форме монолога, но абсолютно каждое – исповедь.

У зиновьевского детства «мамино лицо», поэт признается, что «…я давно б замерз, / Не грейся тем далёким светом». Это свечение схоже с тем, что мы видим в прозе Юрия Казакова. Одна и та же чистота и невинность детской души воспевается авторами.

Поражает глубина, с которой Зиновьев пишет о чувствах ребенка, кажется, что его сердце все ещё там, застыло в золотом детстве. Лирический герой Зиновьева уже не юнец, но как прежде чиста и ранима его душа, и не раз он вспоминает давно прошедшие годы, не единожды возвращается к свету

«прошлой» детской жизни:

Когда я выхожу из храма,

Меня ведёт за руку мама,

А за другую — папа мой

Живой,

А мне ещё годочков шесть,

Во мне грехов ещё — ни грамма…

Наверно, так оно и есть,

Когда я выхожу из храма…

Ребенок в творчестве Зиновьева – юное ранимое создание, не способное на плохие поступки, помыслы. Мир ребенка начинается и заканчивается в его доме, семье, материнской опеке, а в памяти только доброе, невинное. Обо всем вокруг он судит незатейливо, ведь «Ничего он не знает о Зле», и не кусает ребенка цепная собака, и для него не существует даже «одышки». В зиновьевском детстве не стыдно быть «слугой» младшему брату и плакать так сильно, что «ходят ходуном лопатки».

Все стихотворения Николая Зиновьева, посвящённые данному культу – это дань уважения бесхитростному детству, настолько ослепительному в своей простоте, что его невозможно забыть:

Я стою на ступеньке крыльца

Полусонный в объятьях рассвета,

И не знаю, что я до конца

Своих дней вспоминать буду это…

Я воспользуюсь возможностью дать читателям совет – обратитесь к стихам данного, если можно так сказать, цикла, и Вы увидите, что нам необходимо помнить свое детство, мы должны хоть иногда на него оглядываться, и может тогда мы будем счастливей и тоньше.

Поэзия Николая Зиновьева – это довольство главным и одновременно жажда чего-то большего, созерцательная любовь к Родине и борьба за её духовную культуру, счастье от нахождения здесь и сейчас, и вместе с тем вечное стремление к Богу.

Николай Зиновьев безусловно наш наставник, пример для молодых поэтов и писателей. Его умение лаконично и просто говорить о великих вещах, составляющих нравственный хребет русского человека, по-отечески подталкивает читателя к желанию быть таким же русским, как автор.

Зиновьев немногословен, и это определенно достоинство, выделяющее его из ряда других. В его стихотворениях не найдешь ничего лишнего, с них заботливо снято все наносное, сдернут ворох ненужного, остается самая суть, напрямую поданная читателю. Это обнаженное сердце поэта, настолько чистое и бесхитростное, что какие-либо попытки прикрыть его казались бы бессмыслицей – свет пробивал бы этот покров насквозь. Потому поэтика Николая Зиновьева лаконична и вместе с тем закончена. И в этой стройности авторской строки – вся сила.

Творчество поэта, как уже было сказано выше, основано на традиционной системе ценностей, незаменимой и, возможно, единственно-верной для России, а потому поэзия Зиновьева бессмертна.

(https://www.rodnayakuban.com/post/%D1%87%D1%82%D0%BE-%D0%BD%D0%B5-%D0%B8%D1%81%D1%87%D0%B5%D0%B7%D0%BD%D0%B5%D1%82-%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%B4%D0%B0)