Вологодский литератор

Бюрократия становится невыносимой! Ну, какая, например, отчётность может быть у такой простой вещи, как студенческая наука? Две конференции за год, несколько заочных, по желанию, и в конце – простой список «достижений»… Как бы не так! Кто-то там, наверху, без устали сочиняет всё новые и новые бумаги. Каждую неделю (!) приносят срочный приказ предоставить списки, таблицы, предложения и т.д. Подробности при этом требуют мельчайшие, вплоть до личных данных каждого студента и научного руководителя… Зачем? Всё это изобилие даже не оседает в архивах, а выбрасывается в корзину. Если собрать годовые распечатки административного бреда, то, пожалуй, убедишься, что для бумагомарания пришлось вырубить небольшую рощицу. И куда только смотрят экологи?

После защиты дипломных работ по «высочайшему» указу пришлось определять тройку лучших. На первый взгляд, что может быть проще? После  голосования напиши на листочке фамилии победителей, руководителей и названия дипломов – и отправляй по известному адресу, то есть в отдел. Вы не поверите, но образец отчёта был выслан… на двадцати листах!! Три часа всем коллективом заполняли таблицы, чертили графики и потом отправляли наверх в двух видах: электронном и печатном. Что при этом мы высказывали –  в печатном предъявить никак нельзя…

А годовой отчёт – это даже не песня, а оратория! Две недели сидеть, не отходя от монитора – та ещё пытка! И объяснить им что-либо русским языком – невозможно ни при каких обстоятельствах. Мы мыслим словами, а они – инструкциями. У них свой, не подвластный логике бюрократический язык. Как сказала недавно одна чиновница от образования, «в компетенциях нет указания на необходимость преподавания предмета».

Студентам вообще-то не компетенции нужны, а знания. И что такое компетенция? – Набор общих фраз, сотрясение воздуха, не более. Как пишет Александр Чуйков, «образование выхолащивается, спектр знаний максимально сужается, человеку даются короткоживущие компетенции вместо базовых знаний» (Чуйков А. «Россия – отстать навсегда?» // Аргументы недели, 2019, № 27. – С. 8). Но не только знания заменили подобной «инновацией», самих студентов теперь велено называть «обучающимися»… Приехали! Тысячу лет называли студентами, и вот опять… Опять этот птичий чиновничий язык инструкций, стандартов и прочей бумажной истерии.

Опрашивали недавно бюджетников: «Они говорили, что бюджетная сфера плохо управляется, что им мешают работать, спускают дурацкие приказания, насаждают некомпетентных начальников, что нет обратной связи» (Камакин Андрей. Россия, которую мы теряем // Московский комсомолец, 2019, 7-14 августа. – С. 7).

В общем, в образовании, как и в других сферах, засели вредители.

Вот они и вредят…

Предлагаю читателям «для наглядности» статью моего давнего знакомого, профессора из Москвы Олега Федотова. Между прочим, он был научным руководителем вологодской поэтессы Инги Чурбановой, она впоследствии защитила кандидатскую диссертацию. И тогда и сейчас Олег Иванович отличался силой слова и бескомпромиссностью суждений.

Виктор Бараков, г. Вологда.

В знаменитом сатирическом стихотворении Маяковского «Прозаседавшиеся», которое приглянулось даже прагматику из прагматиков, вождю мирового пролетариата Ульянову-Ленину, воспроизведена фантасмагорическая картина: «…на двух заседаниях сразу» как ни в чём не бывало «сидят людей половины <…> до пояса здесь, а остальное там». Именно о нём вспоминаешь, когда знакомишься со штатным расписанием наших многострадальных вузов. «Людей половины», а то и трети, четвертинки и даже десятые доли живут себе, трудятся и получают соответствующие зарплаты без всяких шансов воссоединиться с «остальным» своим естеством. Именно таким образом хитроумные чиновники выполняют строгий наказ правительства выплачивать профессорам удвоенную среднюю зарплату по региону. Интересно, знает ли об этом сам Президент?

Соответственно распределяется и учебная нагрузка: если на одного преподавателя в былые времена полагалось 7-8 студентов, то теперь то же количество приходится на половинки, четвертинки и другие мелкие дробинки. Казалось бы, реализовать за учебный год 900 академических часов доценту или 600 – профессору вполне под силу ¹. Однако так может думать лишь малосведущий в академических штудиях человек, не подозревающий, сколько ещё неучитываемых часов надо затратить дополнительно, чтобы досконально изучить материал самому и выработать оптимальную стратегию передачи его обучающимся студентам, не отстать от коллег в разработке сопутствующих научных проблем и постоянно поддерживать на достойном уровне свои профессиональные навыки. Однако совсем иначе считают лукавые чиновники, расчленяющие университетских преподавателей на унизительные части. Примерно также, им в унисон, экономный рыболов разрывает червяка, насаживая его на крючок. А почему бы и нет, раз половинки и четвертинки продолжают извиваться? Следовательно, живут!

Если сложить все эти части живых людей в целые организмы и подсчитать общее их количество, как бы суммарное число вузовских преподавателей не сравнялось с числом опекающих их чиновников, которым уж кого-кого, а самих себя сажать на полставки или четвертушку оной, никогда бы в голову не пришло. С каждым годом, с тех пор, как началась перманентно длящаяся реформа образования, их поголовье неудержимо растёт и они из обслуживающего на самом деле персонала превращаются в некое руководящее, контролирующее вся и всё, несуразно разросшееся, многоликое, как килька, министерство. Оправдывая свою стабильно высокую зарплату, чиновники от образования, которым Солженицын в своё время присвоил весьма точное прозвище «образованцев», развивают прямо-таки бешеную активность, продуцируя всё новые и новые циркуляры, компетенции, инструкции, рекомендации, модули и прочую совершенно бесполезную чепуху, безапелляционно озадачивая ею прямых участников образовательного процесса. Деятельность ведущего занятие преподавателя они смоделировали как производное от совокупности бесчисленных, высосанных из пальца «компетенций», которые исчисляются многими сотнями и скрупулёзно классифицируются.

Самых без преувеличения головокружительных «успехов» неугомонное новаторство чиновничьего аппарата достигло в документации, регламентированной до полного абсурда. Все документы, от учебных программ до отзыва на письменные работы студентов, предполагают строго определённые и неукоснительно соблюдаемые нормы, со ссылками на образовательные стандарты, компетенции и пр. премудрости, закодированные похлеще шпионских шифров: ФГОС, ЭО и ДОТ, ЭР/ЭУК/ООК, СДО (на базе MOODLE), ОТФ/ТФ. Для особо непонятливых пользователей стратеги современной канцелярско-методической мысли иногда снисходят до перевода в сносках или даже элементарного «разжёвывания» своих эвристических озарений.

Программа регламентирует цели, ожидаемые результаты освоения программы, содержание, условия и технологии реализации образовательного процесса, оценку качества подготовки выпускника и включает в себя: учебный план, рабочие программы модулей, матрицу соответствия составных частей ДПП формируемым компетенциям и компетентностям и другие материалы, обеспечивающие качество подготовки обучающихся, а также календарный учебный график, требования к итоговой аттестации и методические материалы, обеспечивающие реализацию соответствующей образовательной технологии…

Складывается впечатление, что чиновники напрочь забыли о том, что само-то их существование зиждется на кропотливой созидательной работе преподавателей, обучающих и воспитывающих школьников, студентов, магистрантов и аспирантов. Видимо, они по наивности перепутали базис с надстройкой, и вместо того, чтобы облегчать труд своих подопечных, до предела его усложняют… Как тут не вспомнить замечательную байку про сороконожку, которую стали обучать, с какой ноги начинать движение. Обучали до тех пор, пока она не сошла с ума! Или не менее выразительный образ Александра Твардовского из поэмы «Тёркин на том свете»: «Это вроде как машина / Скорой помощи идёт: / Сама режет, сама давит, / Сама помощь подаёт» …

Казалось бы, все эти чиновничьи премудрости, поднапрягшись, можно было бы как-то приспособить, адаптировать для практической работы, которая и в самом деле должна быть рационально продумана, распланирована и обеспечена необходимыми пособиями. Но на беду учёных людей учат самонадеянные неучи, учат оптом, не учитывая специфических особенностей отдельных дисциплин, и, что хуже всего, постоянно, из года в год, а то и чаще меняют правила игры. Да и не для нас, грешных, они стараются, а исключительно для себя. Не для нашей работы, а для контроля за ней и для оправдания своей никчёмной, а в конечном счёте, вредной деятельности. 11 июня, выступая в Женеве, Д.Медведев, известный своей склонностью к IT (информационным технологиям), призвал к «дебюрократизации трудовой деятельности». Отчасти этот призыв касается обуздания не в меру расплодившихся чиновников в системе образования, ибо большинство из них можно и должно безболезненно заменить разумными и достаточно консервативными в проведении реформ ради реформ компьютерами.

Чиновничий беспредел, тотальный контроль за каждым нашим шагом в преподавании и в науке, возведённое в закон низкопоклонство перед западными эталонными образцами – всё это порождено оскорбительным недоверием к профессиональной чести российского учёного. Теми же причинами было вызвано уродливое явление ЕГЭ, между прочим тоже просроченный импортный товар, усовершенствованный отечественными «новаторами» (чего стоит одна только изощрённая система тотального видеонаблюдения, внедрённая ими по аналогии с выборами!). Как недавно заметил Карен Шахназаров, те вопиющие благоглупости, которые совершает правящая верхушка США и Европейского союза, обязаны своим происхождением именно исходной западной версии ЕГЭ. Скоро, предупреждает режиссёр, и у нас к власти придут выпускники, сдававшие «егэ» «усовершенствованный» вариант. То-то начнётся свистопляска!

Как научное, так и учительское сообщество, будучи веками проверенной саморегулирующейся системой, вполне может обойтись без контролирующих их деятельность самозваных квалификаторов. Опозориться перед коллегами или учениками для любого из нас гораздо страшнее и горше формального невежественного суда чиновников. Бернард Шоу прозорливо заглянул в наше время, поразив всех своим фирменным ядовитым парадоксом: «Кто умеет, делает, кто не умеет – учит», а знаменитый канадско-американский педагог Лоуренс Питер заострил его ещё более: «Кто умеет, делает; кто не умеет, учит других; а кто не умеет и этого, учит учителей».

Народная мудрость гласит: «У семерых нянек дитя без глазу!». Любая система, чтобы безотказно функционировать и динамично развиваться, должна быть свободной от мелочной опеки, иначе её творческий потенциал атрофируется. Обидно наблюдать за ежегодными пресс-конференциями Президента, к которому практически вся страна обращается с просьбами напрямую решить наболевшие проблемы. И он их победоносно решает! Вся хвалёная «вертикаль власти» спохватывается, бодро берёт под козырёк и в мгновение ока исполняет то, что ей изначально вменялось в каждодневные обязанности.

***

Отдельного разговора заслуживает та часть профессиональных забот вузовских преподавателей, которая связана с их научной деятельностью. Ректоры вузов в погоне за рейтингами требуют от своих сотрудников только престижных публикаций, зарегистрированных в зарубежных базах данных, Скопусе или Web of Science, за которые беспардонные дельцы от науки сдирают весьма значительный антигонорар до 60 тыс. рублей, участия в зарубежных конференциях, куда приходится ездить за свой счёт да ещё и платить так называемый оргвзнос от 80 до 100 евро. Статьи и даже монографии, опубликованные в «малопочтенных» отечественных изданиях, считаются «научным мусором» и никаких дивидендов их авторам не приносят.

А какие унижения периодически приходится испытывать не чиновникам, нет, а тем, кто числится у них под полупрезрительной аббревиатурой ППС (профессорско-преподавательский состав), при прохождении конкурсов! Мало того, что в большинстве вузов предельно сократились сроки пребывания на должности с пяти лет до двух, а то и одного, в некоторых из них, например, в РУДН, предварительно каждый преподаватель должен подписать спускаемый сверху «джентельменский» перечень обязательств: «защитить» аспиранта (который обучается, как известно, 3–4, а не 1–2 года), опубликовать монографию, учебно-методическое пособие, статью в Скопусе либо Web of Science (как будто учёный, как конвейер, штампует монографию за монографией, статью за статьёй, или, как тот же Мюнхгаузен, ежедневно планирует по подвигу!) и (sic!) заработать для университета не менее 100 000 рублей (интересно, кто тогда работник, а кто работодатель?). Не выполнил – последует или понижение в должности или увольнение. Никакие оправдательные резоны при этом в расчёт не принимаются.

И наконец, самое главное. Как нам преодолеть свою разобщённость, забвение о национальной гордости и профессиональной чести из-за боязни потерять и то малое, что ещё остаётся?

В прошлом году меня взволновал телерепортаж на НТВ о солидарном поступке молодых петербуржских врачей-онкологов, узнавших, что их руководитель Андрей Николаевич Павленко сам подвергся атаке со стороны страшного недуга, но продолжил исполнять свой врачебный долг, вести, по примеру академика Павлова, дневник о течении болезни, ощущениях и симптомах. После того, как в процессе химиотерапии он лишился волос, все члены возглавляемого им отделения приняли решение морально поддержать его весьма нетривиальным способом. Все как один они остриглись наголо и при появлении своего коллеги дружно сняли хирургические шапочки. Надо было видеть их светлые, одухотворённые лица, которые из-за отсутствия шевелюры не только не подурнели, а напротив преобразились и стали поистине прекрасными. Думаю, их примеру последуют многие онкологи нашей страны. Жаль, что в Интернете этот благородный порыв был назван легковесным словечком «флэш-моб». Бездумное использование английского сленга не только стоит в одном ряду с копированием западных моделей образовательного и научного обихода, но в данном случае даже на стилистическом уровне снижает пафос произошедшего, приравнивая его к заурядной инсталляции. Мне же в символическом порыве петербуржских врачей видится вдохновляющий пример для всех нас.

Более всего удручает, конечно, кромешное одиночество каждого, осознавшего порочность всей нашей образовательной системы, несмотря на наличие прекрасных учителей, превосходных вузовских преподавателей и талантливых учеников, успешно конкурирующих с лучшими зарубежными школами. Что мешает каждому из нас решительно отвергнуть навязываемые нам «стандарты» и стереотипы, объединившись в этом праведном протесте?

Но никто не хочет жертвовать даже той малой долей учебной нагрузки, которая у каждого ещё остаётся. В прошлом году было учреждено так называемое Профессорское собрание, возглавляемое бывшим министром образования (1999–2004 гг.), а ныне ректором РУДН и одновременно Председателем ВАК2 ², вдохновителем и организатором реформирования, а на самом деле тотальной бюрократизации всей системы образования.

6–7 февраля этого года был созван Форум российских профессоров. Мне удалось побывать на заседании второго дня, которое проходило в Колонном зале Дома Союзов. Примерно две тысячи моих коллег съехались со всех концов страны. И что же я увидел? Как при советской власти все допущенные до выступления ораторы дружно рапортовали о своей успешной деятельности на благо народного образования: «Всё хорошо, прекрасная маркиза! И всё спокойно в Датском королевстве!» С конструктивной критикой выступил лишь один из них – Сергей Николаевич Бабурин. О какой искренности приходится тут говорить? Не вступаем ли мы в очередную эпоху брежневского застоя?

Вместо того, чтобы молча терпеть бюрократическое псевдоноваторство квалификаторов, их агрессивное вмешательство в интимнейший образовательный и научный процесс (методика – всё-таки не столько наука, сколько искусство, не говоря уже о научном творчестве!), не пора ли нам, объединившись, создать не фиктивно-декоративное, а подлинное Профессорское собрание, которое не забыло о былой независимости университетов, о профессорах, которые добровольно уходили в отставку в знак протеста против правительственных мер по подавлению студенческих волнений, свято чтили единство своих рядов и никогда не пресмыкались перед иностранными «авторитетами»?

Не пора ли нам возродить настоящие профсоюзы, дискредитировавшие себя ещё при советской власти как совершенно никчёмный угодливый придаток властных структур, рудиментарный орган по оказанию мелких бытовых услуг, типа льготных путёвок или организации новогодних ёлок для сотрудников, их детей и внуков, а как только дело касается неправедного увольнения, ликвидации кафедр или даже целых институтов, следует совет обратиться к юристам, которые, в свою очередь, направляют жалобу тем, на кого жалуются?

Или, наоборот, для того, чтобы отказаться от выморочных стандартов образования, надуманных регламентов по составлению учебных планов, программ и методик, превращающих увлекательный процесс обучения из радостного творчества в унылое ремесло; от показавшей полную несостоятельность идеи ЕГЭ, обернувшейся на практике примитивным натаскиванием на стандартный минимум навыков и элементарных знаний; от неэффективного укрупнения вузов и школ, не сокративших, а увеличивших штат управленцев; от унизительного равнения на иностранные наукометрические базы данных и рейтинговые системы, вместо того, чтобы продуцировать и развивать свои собственные³; от устаревших форм научной аттестации учёных; от громоздкого аппарата некомпетентных, не в меру ретивых контролёров; от невнятных, безынициативных людей в министерских креслах, умиротворяющими округлыми фразами успокаивающих встревоженную общественность, и пр., и пр., неужели и нам надо дожидаться отмашки всемогущего, но, увы, не всевидящего Президента?

Олег ФЕДОТОВ,
доктор филологических наук, профессор МПГУ

¹ Польский профессор, для сравнения, на полную ставку имеет 210 или даже 180 часов.

² Вопреки запрету членам ВАК избираться более двух каденций подряд, он баллотировался и был избран на третий срок, демагогически оправдывая нарушение закона тем, что-де ограничительная норма распространяется только на членов Комиссии, но не на её Председателя (?!). Именно ему вдобавок приписывают изобретение злосчастного ЕГЭ.

³ Я уже неоднократно пытался актуализировать эти наболевшие проблемы в серии своих публикаций: Компетенции как фантомы, или Доколе мы будем внедрять в школы иностранный second hand? // Литературная газета. № 21 (6554). 1–7 июня 2016. С. 20; O компетенциях, стандартах, ЕГЭ и реформах в российской системе образования // Учитель в системе современного антропологического знания: Материалы XII научно-практической конференции. Ставрополь, 2016. С. 396–403; Профессура на обочине, или Scopus, оскопление науки и… национальная гордость // Юность. №2. 2018. С. 9–12; и Учёного учить – только портить! // Юность. №5. С. 15–18. Получил массу сочувствующих откликов от коллег и совсем незнакомых мне людей, но ожидаемой дискуссии так и не дождался. Правда, за это время давно заслуженный статус Scopus’a и Web of Science обрели некоторые отечественные периодические издания: «Вопросы литературы», «Новое литературное обозрение» и «Вестник Московского университета. Серия 9– Филология»…

(https://litrossia.ru/item/raschlenjonnaya-professura/)