Вологодский литератор

Мне было двадцать пять лет, находилась в командировке, в Москве. Командировка длилась две недели. В начале первой недели престольную затянуло едким туманом. В тот год как раз случились торфяные пожары в Московской области, к середине недели город был просто переполнен дымом. Спрятаться было некуда: даже в помещениях с кондиционерами пахло, словно на пожарище. Легкие отказывались принимать ядовитый воздух, кашель стал всеобщим спутником. Многие ходили в респираторах, отчего все происходящее вокруг напоминало фантастический фильм-катастрофу. Откуда-то из «тумана» появлялись автобусы, машины, редкие люди, а затем растворялись там же.

Будто за дымом заканчивалось пространство, мир исчезал вместе с предметами. В метро было тоже безлюдно, как и на улицах. Люди, разумеется, не стремились выходить из квартир в задымленный, пропахший гарью город.

Солнце висело в серой дымке. К этому добавлялась не спадающая даже ночами жара. К выходным стало хуже. А у меня как раз выдались два нерабочих дня: суббота и воскресенье. В пятницу нас отпустили с работы пораньше до самого понедельника из-за отравлений дымом: несколько человек покинули аудиторию с головной болью. Пострадала и я: к горлу то и дело подкатывала тошнота, кружилась голова. Добравшись до гостиничного номера, упала на кровать, перед глазами все плыло. Я задумалась: сидеть целых два с половиной дня (а в такой атмосфере этот срок казался бесконечным) в Москве, не выходя из номера — такая перспектива маячила на горизонте. Решила позвонить своему командировочному другу. На своей работе он каждый месяц проводил в разных городах.

— Сейчас я в Саратове, — бодро сообщил он. — Приезжай, если поправишься, город покажу. Вроде, у меня в эти дни никаких планов.

Я позавидовала его «свежему» голосу, было слышно, что он доволен…

— Хорошо, напишу сэмээску, если надумаю приехать.

Думала всего несколько секунд, ведь это был выход: развлечение в выходные без московской коптилки. Сбежать из «адского» мегаполиса – идеальное решение. Посетила мысль, что сбежать пытались и другие, поэтому билетов всем могло не хватить.

Когда пришла на вокзал, подозрения подтвердились: очереди тянулись сквозь задымленный холл. Присесть было некуда, и я прислонилась к одному из мраморных столбов посреди зала…

— Билет на поезд до Саратова, будьте добры, — когда подошла очередь, раздался мой словно чужой измученный голос.

— Остался последний через два часа. Верхняя полка. У туалета. Берем?

Стоит ли побег из города таких жертв? Я задумалась, но женщина, видя нерешительность, резко и с раздражением добавила:

— Сейчас и этого не будет!

Я взяла билет, не успев, как следует подумать, хотела ли этого на самом деле. Но что сделано, то сделано. На розовом фоне свежего билета в спасительный Саратов было отпечатано: Москва-Саратов, прибытие в 5:37. Отлично, будет целый день на прогулки!

Поспешила домой. Вокзал от гостиницы – всего в двадцати минутах ходьбы. Рассчитывая на теплый прием в Саратове, бросила в сумку только кружку, пару конфет да зубную щетку. К тому же казалось, что дым у меня везде: в ушах, в глазах, в животе. Из-за этого ни есть, ни слушать музыку, ни читать не хотелось.

В поезде было также дымно, но я ободряла себя мыслями о том, что скоро буду там, где «светло, и мухи не кусают». А когда вернусь, дым рассеется. Во всяком случае, так обещали всезнающие синоптики. В этот раз хотелось им верить, как никогда.

Весь вечер смотрела в окно поезда. Было странно видеть проплывавшие мимо пейзажи. Даже хотелось ущипнуть себя, вдруг, это сон? Нет, во сне, определенно, не щипало бы так глаза и не подташнивало от этого запаха. Люди вокруг молчали. Разговоры «не клеились», настроение у всех было «отравленное».

Ночью удалось уснуть. Накрылась с головой одеялом, оно послужило фильтром от дыма. В два часа ночи разбудили голоса двух проводников, говоривших друг с другом о том, что дым распространился до самого Саратова. Расстроилась: мой план побега проваливался. Ночью пришлось слезать с полки, судорожно искать телефон. Что ж, написала сообщение, немного успокоилась. А утром эти же проводники радостно сообщали, что дым у Саратова рассеивается! Ура!

Поезд медленно полз по пути, сердце билось в предчувствии встречи с новым городом и старым другом. Набрала его номер: гудок, еще гудок. Абонент не может ответить на звонок. «Наверное, в грохоте вокзала не слышит звонка», — подумала я. Стала оглядываться — его нигде не было.

Поплелась на вокзал, без очереди купила обратный билет (есть в раннем прибытии свои плюсы все-таки). Солнце еще только вставало — тепло и свежо. На вокзале еще раз набрала его номер — тишина в ответ. Послала с десяток сообщений — реакции не последовало. «Наверное, проспал. Сейчас приедет. Не сидеть же мне на одном месте? Пойду, осмотрюсь, прогуляюсь. А он проснется и приедет», — твердо решила я и отправилась на привокзальную площадь. Там открылся первый ларек, в котором была приобретена карта города. Раскрыв ее, я в недоумении смотрела на названия улиц, площадей и почти плакала. Одна, больная, голодная, не выспавшаяся, в чужом городе — что я здесь делаю? Однако тут же взяла себя в руки.

В Москве было бы куда хуже. Но и здесь могут подстерегать опасности. Воры, похитители людей и другие ужасы, которые нам сообщают ежедневно с экранов телевизоров. Я решила, что поездку-побег нужно рассматривать в позитивном ключе – ведь именно из таких поступков рождаются приключения!

Откуда лучше начинать экскурсию по городу? Конечно, от центра. Иду на ближайшую остановку. Несколько человек, съёжившийся от утренней прохлады в ожидании транспорта, не обращали на меня внимания. Подойдя к женщине не самого унылого вида, я старалась показать искренность и вежливость: «Скажите, я доеду отсюда до центра, где крытый рынок?» Она даже не посмотрела в мою сторону, а как-то презрительно хмыкнула и кивнула головой. Это огорчило. Почему-то казалось, что люди должны были видеть мое затруднительное положение. Что они должны были помогать и улыбаться. В моем представлении, не должны быть такими черствыми.

В маршрутке, как специально, водителя звали Гомером. Уж Гомер, по моему мнению, точно должен быть веселым…

— Вы могли бы предупредить, когда будет остановка «крытый рынок»? Какая она по счету, скажите, пожалуйста?

— Увидишь, — бросил в меня одним словом, словно камнем, этот Гомер, также, как и женщина на остановке, не удостоив даже взглядом. Что увижу? Не поняла. Через несколько остановок маршрутка остановилась и задержалась, хотя никто не входил, и выходить не собирался.

Гомер повернулся с видом, полным недоумения от моей, по-всей видимости, глупости и слепоты, раз не увидела крытый рынок, и с нескрываемым возмущением произнес:

— Спрашивали крытый рынок? Так вот он! Выходим!

Несколько человек, сидящих в салоне автомобиля, смотрели с укором, мне стало даже стыдно: надо же, не увидела…

Рынка, в моем привычном понимании, обнаружено не было. На центральной площади слева и справа возвышались два здания. Оба двухэтажные, с лепниной на фасадах. На одном из строений написано маленькими буквами «Крытый рынок».  При всем желании, даже с наличием увеличительного стекла в руке, увидеть такую надпись из маршрутки было невозможно. В центре площади стоял фонтан, который светло-желтым светом освещало восходившее солнце. Фонтан в виде льва, под его правой лапой — вращающийся шар. Красота! Людей вокруг все еще было мало, они не мешали «открытию города». Половина седьмого утра. Раскрыв карту, увидела, что по главной улице могу дойти до набережной Волги. Чудесно! Цель была поставлена, настроение стало улучшаться, а остальное — срастется.

На центральной улице любого города полно памятников, а в Саратове они просто уникальны. Они будто вышли из старинных песен: бронзовый мужчина стоит под часами с цветами в руках, видимо, ждет любимую. Это место, наверняка, служит отправной точкой многих романов. А вот веселый баянист, похоже, из железа, с широкой улыбкой «играет» что-то и заставляет улыбнуться в ответ.

В тенистой аллее, где клены раскинули ветви, приглашая присесть и оглядеться, стояли лавочки. В это время я уже была как «выжатый лимон». Тошнота и головокружение отступили, но навалилась усталость. Мне хотелось спать, а может, просто сесть и сидеть, в конце концов. Лавочка подарила ощущение прохлады. Стала смотреть вверх, где листочки клена своими зелеными ладошками прикрывали небо. Изредка между ними мерцал солнечный свет. Раскрыла карту, стала изучать город дальше.

— Что это за карта? — услышала я хрипловатый тонкий голос. Он принадлежал молодому человеку, который каким-то образом очутился слева от меня. Будто с клена свалился.

— Карта Саратова, — ответила я, а сама с досадой подумала:  что за глупый вопрос. Кто здесь живет, если даже родного города не узнают? И когда вообще успел появиться со мной рядом этот молодой человек? Вокруг ни души и полно свободных лавочек, а приземлился именно сюда!

— Никогда такой не видел. Можно посмотреть? — проговорил он так, как будто мы знакомы тысячу лет.

Молча протянула ему карту,  не без любопытства подумав: что же будет дальше?

— Меня зовут Саша.

— Людмила.

— Приезжая?

Этот вопрос меня озадачил. Да, с одной стороны, приезжая. Я ведь приехала на поезде из другого города. С другой стороны, обычно, приезжих, как правило, встречают. От последней мысли слезы навернулись на глаза, потому что стало жалко себя. Парень не унимался:

— Я здесь работаю в кафешке, через дорогу. – И он указал на какое-то кафе.

«Мне нет никакого дела до того, как тебя зовут, и где ты работаешь», — подумала я со злостью.

— Извини, — тихо сказала я, — надо идти, у меня дела.

Мальчик попросил телефон. Что я теряла? Конечно, дала номер, чтобы хоть как-то ответить добром на душевность и открытость, а заодно поставить точку в этом бессмысленном разговоре. С просьбой «дай номер» желающих обычно хватает, но потом они чаще пропадают, чем созваниваются и по-дружески ведут беседы.

— Удачи! — с доброй улыбкой, которая почему-то не вызвала ответных чувств, сказал новый знакомый и отправился в ту самую кафешку. Я откликнулась «деланной» улыбкой, не сказав ни слова в ответ. Посидев минутку, вспомнила о поставленной ранее цели — река. Что ж, вперед!

По пути к Волге фотографировала все, что попадалось: дома, памятники, кусты, людей, но все это не радовало и не удивляло. Фотографировала потому, что однажды настроение придет в норму, и я вновь «пройдусь» по этим улицам, глядя на фото.

Через полчаса передо мной появилась могучая русская река. Красавица Волга манила к себе, переливалась солнечными бликами, казалась восхитительной, мерцая в утреннем свете. Когда я подошла ближе, к самой воде, увидела на поверхности пыльцу растений, грязь, цветные разводы от бензина или другого яда. Вода была мутной, и даже пахла «городом». Но это не смущало старичков, которые совершали водные процедуры и купались под знаком перечеркнутого человечка на волнах.

Куда отправиться дальше? По набережной? Как вдруг на моем мобильнике раздался звонок. Я схватила его в надежде, что звонит горе-встречающий, но номер был не знаком.

— Алло! Это Саша! Мы только что разговаривали в парке! Помнишь?

— Какой Саша? Ах, да… — от его простоты, которая походила на наглость, я проглатывала слова, не зная, что ответить.

— Ты где сейчас?

— На набережной, — промямлила я, недовольная его настойчивостью и навязчивостью. Тоже мне, жених!

— Я сейчас приду, никуда не уходи.

— А работа?!.. – из меня вырвалось удивление, выраженное повышенным тоном.

— Я уволился. Все, жди, — «отрезал» он и положил трубку.

Сказать, что была в шоке — ничего не сказать. Что это за человек? Бросил работу и неизвестно зачем ко мне направляется. Возможно, он созвонился со своими «хозяевами», похитителями людей, а они велели привести меня к ним?..

Не-ет, не может быть столько неприятностей и гадостей для меня в один день!.. А в душе теплилась надежда, что парень этот неплохой. Пообщаемся, ничего страшного.

Минут через десять-пятнадцать появился мой новый знакомый. Своей улыбкой он мог состязаться по светимости с утренним солнцем. Ну, точно, чуял свою выгоду, маньяк.

Теперь пришлось рассмотреть внезапного попутчика. Крепкий блондин невысокого роста, глаза серые, голос по-прежнему казался подозрительным и противным. Лет двадцать на вид. Он предложил дойти до дома, чтобы переодеться, а потом пойти гулять.

— Как это ты уволился?! — выпалила я, почти неожиданно для самой себя.

— У меня там летняя подработка. Платили мало, а тут — ты. Решил провести время с тобой, чем на этой работе сидеть.

Ответ удивил проницательностью. Неужели это именно то, о чем я мечтала на вокзале? Люди стали догадываться о моей ситуации? Но я не стала обольщаться, помня о маньяках и похитителях людей. Именно таких наивных похищают и увозят «в коврах» на продажу в рабство…

— Как ты здесь оказалась?

— Да вот… Приехала из Москвы на один день к другу, а он не встретил, — созналась я, ведь скрывать смысла не было. Далее у нас, разумеется, завязалась беседа. Поначалу она была мне не интересна, я думала лишь о своей безопасности. Но потом стала замечать, что жизнь этого Саши была исключительно нескучной: парень оказался детдомовским с множеством историй и богатым жизненным опытом за плечами. У его мамы-алкоголички отобрали права на троих детей, когда Саше было четыре года. Но, выйдя из детдома, он нашел маму, уже не пьющую. Простил ее, стал помогать. Кроме родных братьев, у него было много друзей — почти братьев, которые друг за  друга всегда горой. Вот у одного из таких друзей Саша жил в данное время. Друзья — семейная пара — укатили на юг, а ему велели присматривать за домом, котом, псом и цветами.

—  Сколько тебе лет? — спросила я.

— Восемнадцать, — ответил Саша. И «отодвинул» меня от себя на огромное расстояние в семь лет, если бы имелись перспективы отношений в плане муж-жена. Но его взрослые рассуждения сбивали меня с толку. Казалось, что меня вырастили в теплом парнике заботливые руки, а он вырос на поле диким цветком, испытав всю суровость окружающей природы. Я не чувствовала своей «взрослости», наоборот – рядом с ним появилось ощущение защищенности, детской наивности.

Пока мы шли, он все говорил и говорил… Голос уже не казался таким глупым и писклявым, а наоборот, даже стал нравиться. Или это от усталости мне становилось безразличным происходящее вокруг.

Мы прошли улицы, где были дома многоэтажки, вышли на окраину Саратова, и тут я «очнулась»! А вдруг он и вправду маньяк? Похитит — и все, поминай, как звали! Ведь никто не знает, где я… Так, что там помнится из бокса? Хук, апперкот?.. Когда-то с младшим братом я посещала тренировки кикбоксинга. Об этом я аккуратно поведала новому знакомому, чтобы он хоть немного побоялся меня. Но если сейчас дам ему «в лоб», то могу и обидеть хорошего человека. Подожду еще…

Мы подошли к дому, который стоял особняком ото всех, находился на возвышенности, за сплошным забором.

«Ну, все. Здесь меня точно никто не найдет. Конец моим страданьям и разочарованьям…» — пропела я печально про себя голосом из известного мультика. Вокруг не было ни одного «свидетеля преступления». Мы прошли по двору. Собака не высунула и носа из будки, хотя я точно видела, что она там свернулась клубочком. Видимо, моя персона ей была менее интересна, чем сон про сладкую косточку, или что там еще?

В доме было тихо, очень чисто и светло, воздух прогрет солнцем. На полу лежал красный ковер, поверх него «играло» солнце, оттого он казался будтоживым. На стене — фотообои. Летний сосновый бор, что для здешних мест – невиданное диво. Я была напряжена, как пружина: казалось, что сейчас на меня нападут. Кто-нибудь, откуда-нибудь из-за двери. Оглядывалась, но напрасно. В доме мы были с Сашей одни.

— Может, я душ налью, пойдешь мыться?

— Пойду, — беспрекословно сказала я.

Двери за собой, выйдя на улицу, Саша не закрыл. Я увидела, как он снял футболку, и невольно присмотрелась к его фигуре. Широкоплечий, очень недурно сложен, с красивым, ровным загаром, которого и первым модницам, обитающим в соляриях, тяжело добиться. В нашей беседе собеседник упоминал, что занимается борьбой, поэтому был «подкачен». Маленький и крепкий, он таскал воду в уличный душ. Для этого надо было взять  воду из одной бочки на земле, подняться на второй этаж и вылить воду в другую бочку. И так раз пятнадцать. Выносливый парень, ничего не скажешь. Повезет кому-то с мужем.

Тут Александр зашел в дом, я успела шмыгнуть на диван, как ни в чем не бывало, чтобы не догадался, что я за ним шпионила. Говорит: «Вот, возьми Ленкин халат, потом постираю. Шампунь и мыло там есть».

— Спасибо, — выдавила я неуверенно, но тут же решила его поощрить, похвалив за доброту и старания для незнакомой девушки, — Спасибо, ты такой внимательный и заботливый…

— Да ну! У тебя такой шок, я за тебя переживаю. Тебе помочь надо, — заулыбался он. И моя попытка сделать из себя благодарную взрослую гостью рассыпалась в пух и прах.

Пошла в душ. Несколько секунд просто стояла с открытой водой, будто моюсь. Мне казалось, что этот малец может и подглядеть за мной. Я смотрела на шторки — не отодвигаются ли они? Ведь, возможно, он какой-нибудь извращенец! Потом строго одернула себя: добрый малый. До чего меня жизнь довела, что я о людях так думаю?..

Помывшись и одев «Ленкин» халат, который пришелся мне совсем как раз, даже был к лицу, я вошла в дом. Теплый душ на свежем воздухе окончательно забрал мои силы, ноги подкашивались, но я старалась не подавать виду. Саша играл в «стрелялки» на компьютере. Вот он и выдал в себе хорошо скрываемого мальчишку.

Я присела на самый край дивана. Было 11:30 утра. Саша отвлекся от экрана:

— Сейчас будет самое пекло, ложись, поспи. Ты так устала, по тебе видно. Потом пойдем гулять по городу. Я тебе музей военной техники покажу.

Улеглась я быстро, поправила халат, чтобы нигде ничего не было видно. «Вдруг станет подсматривать», — думала, проваливаясь в сон. Посмотрела на фотообои, поверх был наклеен маленький суслик…

Проснувшись через три часа, обнаружила себя в такой же позе, а Саша все так же играл в игру, но уже не в «стрелялку».

Сварили пельмени, перекусили и пошли гулять. Везде он был рядом, фотографировал меня, смешил. Даже сказал, что хотел бы иметь такую сестру. Показал мне музей военной техники, рассказал о Саратове. Одна я ни за что не смогла бы все это успеть и столько узнать. А вечером надо было уезжать в Москву, и мы отправились на вокзал. Там купили мороженое в стаканчиках. Вокруг нас «столпились» голуби, видимо, ожидая, что будем с ними делиться. Но мы ели молча, не разбрасываясь вафельными кусочками.

Что тут скажешь? Выдавливать из себя веселье не хотелось обоим. С моей стороны, конечно, эмоций было больше в миллион раз. Забота о женщине — главное оружие мужчин любого возраста. Я восхищалась этим мальчиком-мужчиной. Чувство благодарности к нему и чувство жалости к его судьбе сплетались в нечто большее…

Мы медленно дошли до вагона, пытаясь разговаривать о чем-то: понимали, что если и увидимся когда-нибудь, то уже через много лет. Но скорее всего, не увидимся вовсе. За один день успели «прикипеть» друг к другу, словно родные. Дойдя до вагона, мы остановились, отправление было уже через три минуты, расходиться совершенно не хотелось, будто у нас в запасе вечность.

Вдруг Саша обнял меня крепко-накрепко, так крепко, как родные люди не обнимают, и сказал: «На таких, как ты, мир держится!» Я ничего не придумала лучше, чем ляпнуть в ответ: «Это ты герой дня!» Мы поулыбались, потом Саша неожиданно развернулся и пошел прочь, не оглядываясь. От этого поступка я  растерялась, но прощание не могло длиться вечно.

Обратно тоже ехала на верхней полке, но уже не у туалета. Эмоции переполняли меня: столько событий за один день! Поезд тронулся, а я получила сообщение: «Если бы не разница в возрасте, влюбился бы без оглядки. Саша».

И эти слова все расставили по своим местам. Ничего быть не может, конечно. Мое однодневное путешествие «к никому» закончилось намного лучше, чем могло быть. Столько совпадений и испытаний, чтобы встретить отличного, душевного человека! Видимо, Бог присматривал за мной, безрассудной, вел меня. Или приставил своего ангела?