Вологодский литератор

Проснулась я рано, когда первые лучи солнышка скользнули на чердак и ярким светом ударили по глазам.

Не хотелось вставать с мягкой, набитой соломой постели, где мирно посапывали сестры и брат, но еще с вечера мать сказала, что пастушиха Фана заболела, и наш черед пасти коров. Я должна отвести очередь, а все остальные члены семьи пойдут на сенокос.

– Таня, вставай! – услышала я голос матери. Та стояла на повите возле лестницы, ведущей на чердак…

– Живенько ешь и отправляйся, – собирала она меня. –Харчи в котомке, да не отставай от Белянки, когда коровы с Нового поля пойдут к Мельнице по болоту, а то заблудишься. Из следа в след иди за Белянкой, она выведет куда надо. Обувай сапоги, а то ноги побьешь, и жакетку возьми, гнусу нонче в лесу всякого много – заедят. Отмахивайся веточкой, а ежели совсем невмоготу будет, я карасину в бутылочке тебе положила, помажься, так отлетят…

Я выпила молока, оделась и намотала большие серые портянки на босые ноги – сапоги были велики.

Мать выгнала на улицу Белянку, вручила мне припасенную для такого случая длинную упругую вицу. Корова взглянула на меня большими, умными глазами и неторопливой поступью пошла по деревне в сторону луга. Белянка наша вся белая, и только на шее у нее большое, черное пятно – как шарфик. Во всех трех деревнях такой красивой больше нету.

Несколько коров уже ходили по лугу и щипали траву. Хозяйки стояли рядом и разговаривали. «Опоздала, – подумала я, – сейчас ругать будут». Но вместо этого тетка Софья, что оказалась всех ближе, погладила меня по голове:

– А вот и пастушок наш пришел, пора нам, бабы, по домам идти. А ты Танюша, лучше доглядай коров. Пока солнышко садиться не будет, не отпускай их на луг, пусть возле Мельницы подольше походят, там трава гуще…

…День был солнечный, по небу плыли редкие облака. Как птицы, такие же пушистые, только большие. А вон то облако на большого белого лебедя похоже! Они, наверное, и Москву видели, а я нет!..

Дальше к склону облака были длинные, рыхлые, перистые. Они расчертили край неба ровными белыми полосками, как будто по линейке.

Почему коровы не едят цветы? Вон их сколько тут – балаболки, колокольчики, ромашки… Редко какой цветок попадал в коровий рот. Невкусные, наверное, или красоту такую нарушить не хотят.

Балаболки желтыми цыплятками разбрелись по всему лугу. Я быстро насобирала их целую охапку и, усевшись на жакетку, стала плести венок.

Вдруг прямо на колени, на мое помятое платье прыгнул большой зеленый кузнечик. Я затаила дыхание, чтобы не спугнуть красавца, и стала его рассматривать.

– Тебе что, венок мой понравился? Глупыш, он тебе велик будет, а мне в самый раз, смотри какая я в нем красивая! – и я надела венок на голову.

Коровы тем временем с луга выходили на лесную дорогу в сторону Нового поля. Я бережно стряхнула кузнечика в траву, сказав ему напоследок: «Прыгай, куй счастье и мне накуй!» Подхватив, свои пожитки, я заторопилась вслед за коровами. Те шли по дороге и редко иногда то одна, то другая заходили на обочину схватить пучок травы.

В Новом поле они прилегли отдохнуть. Солнце стояло уже высоко, стали донимать комары и оводы. Я не могла даже читать, прихваченную с собой, книгу о детях-героях, которую брат принес из школьной библиотеки. Дома я уже прочитала несколько страниц и подолгу рассматривала фотографии молодых героев Великой Отечественной войны – Саши Чекалина, Олега Кошевого, Вали Котика и других.

Я закрыла книгу, сломила березовую веточку и стала отмахиваться от назойливых насекомых. Керосином мазаться мне не хотелось. Коровы, спасаясь от оводов, а может, захотев пить, встали и пошли к лесу. Я отыскала взглядом Белянку, бросилась к ней, чтобы идти по лесу за ней, не выпуская из вида, как наказывала мать. Я едва успевала за ней, то и дело ступая в коровьи лепешки. Казалось, лесу не будет конца. Наконец показался просвет, и мы с Белянкой оказались на Мельничной полянке. Журчала и призывно звала нас чистая, как слеза, речка Серьга. Коровы одна за другой спускались к берегу и пили студеную воду.

Положив котомку, жакетку и вицу у большой, развесистой березы, я тоже подошла к речке.Солнечные зайчики играли на зеркальной глади воды, серебряный звон которой был слышен далеко. Размотала надоевшие портянки, расстелила их на траве. Подоткнув подол платья, зашла в воду и стала ловить солнечных зайчиков. Я черпала их ладонями, поднимала, но они тут же выскальзывали из ладоней и снова дразнили меня с речной глади…

Умывшись и освежившись, я стала обедать. Но одной было скучно, и я позвала Белянку. Отломила ломоть хлеба и подала ей, а сама начала есть яйцо с зеленым луком, запивая молоком из бутылки.

Подлетела желтая бабочка, каких здесь было великое множество. Сняв с головы платок, я стала их ловить, а рассмотрев и налюбовавшись, отпускала. Я так увлеклась этим занятием, что совсем забыла о коровах. Оглянулась. Белянка с удовольствием что-то дожевывала… В котомке оставшегося яйца и лука уже не было.

– Ты что, Белянка, даже и яйцо с кожурой проглотила? Обжора! – возмутилась я. Белянка, как бы в оправдание, подошла поближе и лизнула мое плечо.

– А давай, Белянка, играть! Ты стой, а я буду у тебя под брюхом переходить, договорились?

И я несколько раз в ту и другую сторону перелезла под коровьим брюхом. Белянка стояла, как вкопанная.

– А давай я тебя немного подою, ты же у меня все слопала. Немножечко, всего полбутылочки, хорошо?

Белянка молча наблюдала за мной, как я, взяв стеклянную пол-литровую бутылку, поднесла к коровьим соскам. Когда я дернула за один сосок, Белянка переступила с ноги на ногу, но стояла. А молока не было.

– Эх ты, жадина! – я уже хотела оставить пустое занятие, как вдруг вымя Белянки напряглось, соски затвердели. Я снова нерешительно дернула сосок.

«Вжик» – и больше в траву, чем в бутылку,брызнула тонкая струйка молока. Кое-как надоив с треть бутылки, я решила больше не доить: что скажет вечером мать? «Пролентяйничала, коров не накормила, вот и молока мало с пастбища принесли».

Солнышко уже скрылось за верхушками деревьев и, как через сито, просеивало через них лучи. Деревня была близко, и я отпустила стадо. Коровы шли по деревне, и хозяева зазывали их во дворы.

…Утром я пошла выгонять Белянку. Она споро шла по знакомой тропинке на луг. Пастухом сегодня был соседский Витька, поэтому от заворья я повернулась и пошла обратно. И услышала за своей спиной протяжное «му-у-у». Оглянулась.

Белянка смотрела на меня, и в глазах ее отражалось голубое небо. Что она сказала мне? Может, звала снова с собой на луг?

Я улыбнулась Белянке.