Вологодский литератор

— Может ли современный русский писатель, искусственно, умышленно оторванный от своего читателя, не имеющий доступа ни к телевидению, ни к центральной прессе, издающий свои книги ничтожными тиражами, — может ли он хоть как-то повлиять на ситуацию в стране? Ведь в прежние времена голос писателей нередко становился решающим при принятии тех или иных государственных решений…

Борис Александрович ответил так:

— Да, мы можем повлиять на страну, на наш народ. Я хочу сейчас рассказать вам только об одном способе такого влияния: нужно почаще приезжать на свою малую родину, побольше общаться со своими земляками. Только на своей малой родине, сравнивая её нынешнее состояние с той картиной, которую вы помните по своим детским, юношеским годам, вы поймёте, что происходит с Россией, куда она движется и как ей можно помочь. Пусть русский писатель почаще посещает свою малую родину: здесь его знают с детства, помнят его родителей, здесь земляки слушают его со вниманием, здесь его взгляды всем интересны. Я это говорю по собственному опыту: я не раз за последние годы ездил в свои родные Ярославские земли, в Брейтовский район, и недавно снова вернулся из такой поездки. Это мой долг — встречаться с земляками, говорить с ними о наших нынешних бедах, о судьбах России, о русской культуре: ведь я думаю также, как думают они, у нас один склад души, — но только я, как писатель, могу лучше выразить те мысли, которые всеми нами владеют. Писатель в данном случае становится голосом народа, и пусть же народные думы в нашем изложении — через радио, через ТВ — услышит губернатор области, услышит президент…

Но мы можем не только говорить за народ, — мы можем и учить людей, и влиять на их душевный настрой, хоть нас и не всегда допускают говорить с народом. А надо прорываться к людям, надо! Это наш долг! Нам важно прорываться именно на традиционные СМИ — в газеты, на телевидение, на радио, ибо они по-прежнему наиболее востребованы народом. Интернет — это хорошо, но тот, кто поездил по России, тот знает, что Интернетом владеет едва ли половина населения страны. Сейчас растёт количество деревень и посёлков, которые вообще отрезаны от цивилизации, как известная в прошлом семья Агафьи Лыковой. К ним и общественный транспорт не ходит — о каком Интернете тут речь?

Я провёл несколько встреч с земляками — и что же мне стало ясно после этих встреч? Во-первых, я ещё раз убедился, что люди по-прежнему любят читать художественную литературу, причём классику читают больше, чем навязываемых им со всех сторон марининых и донцовых. Да, этих коммерсантов от литературы, конечно, тоже читают, но и отношение к ним соответствующее. А вот уж кого точно не читают, так это тех авторов, что ныне назначены классиками (у нас ведь сейчас классиками назначают сверху, в соответствии с политическим интересом и не заботясь о подлинной художественной ценности книг такого «классика»). Я ещё раз убедился в том, что народ наш чрезвычайно талантлив, — впрочем, я всегда вижу это, работая в приёмной комиссии Союза писателей России.

Посмотрел я, что у нас происходит, побывал в деревнях и сёлах нашего района… Помню я, как наша земля выглядела в советское время, в эпоху колхозов и совхозов… Колхоз и совхоз — самая русская форма сельского хозяйствования, наш народ привык к общинному труду… Наш климат не терпит одиночек, у нас можно выживать только сообща, заботясь друг о друге. И колхоз такую возможность давал! Мне повезло: я видел расцвет советской колхозной системы, хотя потом это время и обозвали застоем. Нет, это был именно расцвет социалистической экономики: люди были востребованы, выращивали рожь, пшеницу, занимались животноводством… Строились огромные животноводческие комплексы и для крупного рогатого скота, для свиней, для овец… И в те застойные времена механизаторы и доярки получали неплохо! На курорты и в дома отдыха имело возможность ездить не только колхозное руководство, но и любая доярка, любой механизатор — даже сторожа. А колхозы вкладывали деньги в инфраструктуру, строили дома, — каменные дома со своими котельными… Строили больницы, детские сады… Библиотеки строили! Заботились о повышении культурного уровня сельских жителей, чтобы тем не приходилось искать культуры в городах, бежать из села. Да, была такая проблема: село пустело, люди тянулись в город. Но в последние годы советской власти по стране прошёл такой почин: выпускники сельских школ целыми классами решали остаться в своих родных деревнях. Замечательное было начинание, теперь можно только гадать, сколько пользы оно принесло бы Родине. Вот только не дали ему развиться: советское село было безжалостно разрушено нашими «реформаторами». И когда я недавно ехал по брошенным деревням и видел развалины огромных животноводческих комплексов, едва успевших в 1985 году начать работу, развалины жилых домов, детских садов, — у меня сердце кровью обливалось.

Когда наши враги решили всё это разрушить, они в первую голову постарались привить нашему народу индивидуализм — отсюда же и попытка ввести на русском селе фермерство. И, разумеется, фермерство рухнуло: оно было не в традициях народа, как и индивидуализм не был основой нашего сознания.

Я сейчас говорил о сельском хозяйстве, но если вспомнить моих городских ровесников, которые поступали в ПТУ, становились токарями, слесарями, приобретали другие рабочие специальности, девчонки учились на медработников, библиотекарей… Люди гордились тем, что работают на таком-то прославленном заводе, что выполняют и перевыполняют нормы. Они вливались каждый в свой трудовой коллектив — и коллектив их воспитывал! Был такой институт, как наставничество: по-доброму, по-отцовски относились к ребятам их наставники на заводах и фабриках. Теперь это полностью утрачено. Теперь подобные братские коллективы можно встретить только на приходах православных храмов: лишь Церковь в современной России сплачивает людей, борется с психологией индивидуализма. И нужно всемерно поддерживать её в этом! Ведь это беда, что человек сейчас сидит, забившись в свою норку, никуда не высовывается и видит только тех, кто побогаче, потому что завидует им.

Сейчас в России сложилась поразительная ситуация: власть живёт сама по себе, народ живёт сам по себе. И народ не спешит сблизиться с этой властью: он видит, что если в СССР был один большой железный занавес, отделявший страну от капиталистического Запада, то сейчас наши отечественные капиталисты и чиновники разобрали этот занавес на части и растащили по своим усадьбам, чтобы отгородиться им от народа, — чем богаче особняк, тем выше забор.

Страна сейчас чётко разделена на два противоположных лагеря. Об этом говорят и те, кто находится в лагере наших противников. Ксюша Собчак недавно писала в открытом письме президенту: «Режим, который установился в начале 2000-­х годов, по-­научному называется элитарной автократией. В этой конструкции авторитарное государство с элитами — экономической, интеллектуальной, творческой — противостоит дремучему народу нашей страны». Несмотря на крайне враждебный для России тон этих слов, Собчак по сути совершенно права: у нас есть две России, два народа, а вернее, есть русский народ — и есть «российская элита», есть Россия — и есть страшный в своей вседозволенности чиновничье-криминальный аппарат. Интересы двух этих противостоящих друг другу сторон никогда не смогут примириться. Да и как им примириться, если народ по-прежнему жаждет жить по правде, а власть становится всё более преступной? Ведь тот рэкет, который мы помним по 90-м годам, переместился сегодня с городских улиц в министерские кабинеты: сейчас Следственный комитет то министром начинает интересоваться, то заместителем министра… Уголовники лезут во власть! Нынешнюю властную систему я бы назвал рэкетирско-ростовщической.

…О чём спрашивали меня мои читатели, мои земляки? Если подвести общий итог, то все их вопросы сводятся к одному: неужели нельзя создать в России иную систему управления? Надо менять государственную систему: надо её ужесточать, но надо и тщательней выбирать людей. Сейчас народу кричат: «Во времена Сталина были страшные репрессии!..» Но люди-то помнят, что Сталин своими репрессиями зачастую пресекал те чиновничьи репрессии, что были направлены против народа. И люди видят, что нынешние чиновники не боятся уже ничего: ни народа, ни тех, кто стоит выше их по служебной лестнице, — они связаны друг с другом совместным бизнесом и знают, что в случае чего партнёры приготовят для них запасной аэродром. Всё это народ видит и понимает: систему управления надо менять, — и я могу свидетельствовать, что в этом сегодня заключены основные чаяния наших сограждан.

И в конце выступления хочу задать вам философский вопрос: «Что такое личность?» В европейском понимании личность — это то, что противостоит коллективу, народу; если хочешь стать личностью — живи за счёт коллектива. Так именно и поступает наша «элита», которая в своё время цинично обманула народ: из того, что они обещали в начале 90-х, не выполнено даже ни одного процента. А в русском традиционном понимании личность должна служить народу! И служа своему народу, она служит Богу! Так было у нас во все времена — и в Древней Руси, и в эпоху Российской империи, и во времена Советского Союза. На этом принципе Россия стояла всегда, и если мы хотим возродить её могущество, то должны этим принципом руководствоваться — все мы, от крестьянина, рабочего до министра и президента.

Борис ОРЛОВ, председатель СПб отделения Союза писателей России

Впервые опубликовано в газете «Православный Санкт-Петербург»