Вологодский литератор

В1999 году в Вологде в здании филармонии (бывшего дворянского собрания) состоялся пленум Союза писателей России. Тема его была следующей: «Вологодская литературная школа: народность, традиции, слово в русской культуре». Василий Белов в своей речи выступил против термина «Вологодская литературная школа» и призвал считать её частью великой русской литературы. Феликс Кузнецов не согласился с классиком и произнес слово в защиту этого понятия. Во время его выступления Василий Белов неоднократно дополнял репликами те или иные положения Феликса Кузнецова. Текст воссоздан на основе видеозаписи, любезно предоставленной давним другом вологодских писателей Александром Алексичевым. Выступление Ф.Ф. Кузнецова публикуется впервые.

РЕЧЬ ФЕЛИКСА КУЗНЕЦОВА НА ПЛЕНУМЕ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ В ВОЛОГДЕ 9 ДЕКАБРЯ 1999 ГОДА

Василий Иванович, конечно, вот это название, не знаю, кто придумал, наверное, судя по почерку, Игорь Ляпин: «Вологодская литературная школа» и так далее. Наверное, неудачно. Но куда уйдешь от такого факта. Вот есть, к примеру, такое словосочетание, — Игорь, не обижайся, — «вологодское масло». Как это современная молодежь говорит: лейбл, лайбл, я не знаю. Уже отметка вот такая. То есть, вологодское масло – это то, что известно всему миру. (Реплика Василия Белова: «Вологодская иконопись есть!»). Вологодская иконопись. Вологодский конвой. И вот такая же мета области – вологодские писатели. Я вам скажу, что… существует понятие литературного гнезда? Это можно? (Василий Белов: «Конечно!»). У нас Север: Архангельск, Вологда – литературное гнездо.

Вот я набросал по памяти кое-что тут… Писахов, Шергин, Абрамов, Яшин, Рубцов, Сергей Орлов, Романов Саша, Коротаев, Шириков. Я беру тех пока, кого нет с нами, понимаете… Коничев. (Василий Белов: «Протопоп Аввакум тоже наш!»). Тем более. Сюда же входят даже такие писатели, как Тендряков, он считал себя вологодским писателем (1). Ну, и Пиляр, к примеру. (Василий Белов: «Архиепископа Никона знаешь?»). Да. Ну, вот видишь, никуда и не уйдешь от того факта, что существует эта тайна: почему вот эти места дали такую блистательную плеяду писателей? Так же, как когда-то Орловская земля. А причина в следующем. Есть такой хороший писатель и очень хороший фольклорист Дмитрий Балашов. У него есть книга, – не исторический роман, а фольклорное исследование, — вот такая огромная, толстенная книга. Называется «Вологодская свадьба», как у Яшина рассказ (2). Он несколько месяцев сидел на моей малой родине, — а я родился не в Тотьме, а на Кокшеньге, — это, стало быть, Тарнога, и записывал там, в недавние, сравнительно, годы, лет тридцать после войны, обряды северной, вологодской свадьбы. Они во многом совпадают с тем, что написал Яшин, поскольку его родные места – Никольский район, к северо-востоку, это одно место. Так вот, в наших местах на Кокшеньге я разговаривал со старыми женщинами в кокошниках. Кокошники еще были в деревне! На моей памяти! И сарафаны домотканые. А уж в довоенной одежде… я и сам ходил в рубахе и в синих штанах. Но это приметы быта. Но ведь эти места были заповедным хранилищем (или резервацией) народного русского языка. Я скажу, что когда читаешь вологодские бухтины и по рассказам представляешь мать Василия Ивановича Белова, ты понимаешь природу беловского языка. Это помазание Божие, которое идет от народа, из недр. И тайна в том, что здесь кладезь русского народного языка. И поэтому чего уж так чураться, что вы вологодские, ничего в этом худого нет. Наоборот, я считаю, что властям надо гордиться, потому что литература Вологодчины и Архангелогородчины – это то, с чем наши северные области входят в народную жизнь, и это огромный вклад. И скажу, что отсюда же ведь и Шолохов. Потому что донская казачья народная речь, диалекты северные и казачьи – самые старые, старинные, в века уходящие диалекты русского языка. И богатство, красочность, яркость южного говора и нашего северного говора, — причем многое сходится, как ни странно, — это та естественная почва, из которой растет великая литература. Я скажу, что сегодня у нас в стране, по моему убеждению, на мой взгляд, может, не все согласятся, есть два писателя, всего два писателя шолоховской силы и шолоховского, если можно так сказать, образа, из его рукава шинели вышедшие. Это Василий Иванович Белов и Валентин Григорьевич Распутин. И что бы мне ни говорили, и как бы, скажем, Петр Проскурин не обижался на меня, почему я о нем ни строчки не написал в жизни, ну, никуда не денешься от того факта, что между этими писателями и прозой Проскурина, к примеру, стоит не преходящая грань. Потому что, в одном случае, есть блистательный текст, есть мелодия, слышат мелодию, а в другом случае – нет, не слышат мелодию. Вот, я лишен музыкального слуха, но у меня с детства была мечта научиться играть на гармошке. Я был плясуном, еще в университете брал призы за русскую пляску, и очень хотел быть гармонистом, потому что гармонист – первый парень в деревне. И я за два года заработал, купил себе гармонь. Медные планки, красавица гармошка, а научиться я никак не мог играть на ней. Я учился как: мне ребята показывали переборы, и я научился переборам с правой стороны и с левой стороны, а свести басы и голоса я никак не мог. Просто беда, трагедия. Вот так же в литературе. Есть люди, которые могут свести басы и голоса, а есть люди, которые берут, а гармонии не получается. Так вот, конечно, самым великим писателем ХХ века, я-то считаю, что и самым великим русским писателем, мировым писателем ХХ века был, конечно, Михаил Александрович Шолохов, и «Тихий Дон» его. В очередной раз я его причитал… невозможно читать без слез и без непреходящего и постоянного душевного волнения. И, конечно, великий грех на душу взяли на себя, святотатство совершили те, кто при жизни Михаила Александровича отнял у него «Тихий Дон», объявил его на весь мир преступником, плагиатором, требовал суда и отъема у него Нобелевской премии.

По найденной рукописи (3) видишь, какая это была огромная работа, и ты видишь расхождения, и вся эта работа шла в направлении все большей точности, емкости, лаконизма, выразительности, я бы сказал, как медные скрижали на стене. Вот он к этому стремился. При всем том, что это такое природное богатство, такая корневая народная южнорусская речь, такая сила идет от этого… И мы смогли, наконец, слава Богу, достать деньги (4), выкупить эту рукопись и начать работу по ее изучению с тем, чтобы готовить, наконец, академическое собрание сочинений Шолохова.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Владимир Федорович Тендряков (1923 – 1984) по месту рождения (деревня Макаровская) был вологжанином, но с вологодскими писателями и с родной землей связь не поддерживал, жил в Москве, свою малую родину посетил всего один раз.
2. Книга Дмитрия Балашова (1927 – 2000) называется «Русская свадьба» (Русская свадьба. Свадебный обряд на Верхней и Средней Кокшеньге и на Уфтюге (Тарногский район Вологодской области). М. , 1985. 390 с., ил.), а «Вологодскую свадьбу» её автор Александр Яшин называл то очерком, то повестью.
3. Потерянная рукопись «Тихого Дона» М.А. Шолохова была найдена в конце 1990-х годов.
4. Рукопись «Тихого Дона» была выкуплена у родственников великого писателя Ф.Ф. Кузнецовым, тогда директором ИМЛИ, на деньги тогдашнего Председателя правительства России В.В. Путина. В противном случае рукопись могла оказаться за границей.

      Публикация и примечания Виктора БАРАКОВА