Вологодский литератор

***

Мне снились реки дождевые,

И в этих реках плавал я.

Мне снились – вечные, живые –

Мои ушедшие друзья.

Во сне я с юностью встречался,

Шептал ей: крепче обнимай!..

 

А май всё шёл и не кончался –

Такой был долгий месяц май…

 

Мне снилось клеверное поле,

Где до небес – рукой достать,

Где столько воли, столько воли,

Что невозможно не летать.

Я к воле той на крыльях мчался:

Посторонись и не замай!..

 

А май всё шёл и не кончался –

Такой был долгий месяц май…

 

Мне снились горние высоты.

Путь к отступлению круша,

Звенели ангельские соты,

И млела в радости душа.

Я в соты тайные стучался:

Кто на дежурстве – принимай!..

 

А май всё шёл и не кончался –

Такой был долгий месяц май…

 

Дорога белая мне снилась,

Был безмятежным этот сон!..

А май всё шёл. И жизнь катилась –

Бесповоротно, под уклон.

 

Деревенька моя

 

Со святой простотой

Ветер в окна врывается.

От простого труда

Не уйти никуда.

И заря со святой простотой

Улыбается,

И звенят со святой простотой

Провода.

 

Деревенька моя –

Светлых дней половодье,

Мой надёжный причал

И отрада очей.

Даст Господь мне живые слова,

А мелодию

Мне подскажет живой,

Говорливый ручей.

 

В деревеньке моей

Складно песни слагаются.

Со святой простотой

Эти песни пою.

Отдыхаю душою

И, как полагается,

Приглашаю гостей

В деревеньку свою.

 

Деревенька моя –

Светлых дней половодье,

Мой надёжный причал

И отрада очей.

Даст Господь мне живые слова,

А мелодию

Мне подскажет живой,

Говорливый ручей.

 

Всё проходит. Быльём

След усталый затянется.

Отгорит листопад,

Зачастят холода…

Всё проходит. И всё же

Деревня останется –

На земле и в сердцах.

Навсегда, навсегда!

 

Деревенька моя –

Светлых дней половодье,

Мой надёжный причал

И отрада очей.

Даст Господь мне живые слова,

А мелодию

Мне подскажет живой,

Говорливый ручей!

 

***

За окошком гул тревожный.

Это ветер-бедокур

Заявился в мир острожный,

Рвёт с подворий по семь шкур.

 

Рубероид, шифер, дранку,

Жесть и даже кирпичи

Без разбора наизнанку

Хочет вывернуть в ночи.

 

Ишь, понравилось, заразе,

Не уймётся-то никак.

Полсела обезобразит

Разгулявшийся «баскак».

 

Гул тревожный – как из пушки

Где-то бухают, палят…

В избах крестятся старушки

И внучатам спать велят.

 

Загудели ветра

 

И опять, и опять загудели ветра,

Зачастили с набегом они.

Будут зябко мигать за окном, как вчера,

То ли звёздочки, то ли огни.

 

Неуютно в ночи одинокой душе,

Не согреет ни водка, ни чай.

Разве только увесистый том Бомарше,

Утомив, усыпит невзначай.

 

Впрочем, сон не желаннее старой мечты,

Я с бессонницей свыкся давно.

Волчьим оком желтеет луна с высоты,

Ей не спится со мной заодно.

 

Вот перо, вот тетрадь, грустных мыслей клубок,

Знай, распутывай их до утра.

Ведь никто не придёт, не толкнёт тебя в бок,

Мол, делами заняться пора…

 

Гул ветров не на шутку тревожит в ночи:

Что-то будет в знобящем миру?

И дрожит одинокое пламя свечи,

И осина скрипит на юру…

 

В январском небе

 

В январском небе музыка слышна,

Как будто в вышине оркестр незримый,

Тревожа душу и лишая сна,

Озвучивает мир неповторимый.

 

Загадочные звуки неспроста

Заполнили полночное пространство,

От них исходит божья чистота

И ангельского бденья постоянство.

 

Попрятались лукавые слова,

Лишь сердца молоточки подпевают

Мелодии Любви и Рождества,

Которая всю землю овевает.

 

Молчат тревоги будущего дня,

Не оскверняет долы гарь моторов.

Живые звёзды смотрят на меня,

И мне тепло от их далёких взоров!..

 

 

***

Дорогая подружка моя,

Вот и я повзрослел не на шутку.

От весёлых картин бытия

Временами становится жутко.

 

Вздыблен век и пришпорены дни,

И всё чаще в любимцах былое.

Пред глазами, куда ни взгляни,

Суета да невежество злое.

 

Одиноко и мне, и тебе,

Зябнем оба под клетчатым пледом.

Что за стужа прошлась по судьбе,

Что за невидаль топает следом?

 

Мы не будем про это гадать –

Жизнь юдольная ест с потрохами.

А уверуем мы в Благодать

И в Божественный Свет над грехами.

 

Хорошо, что на стыке дорог

Белокаменный Храм, как спасенье.

Хорошо, что на нас смотрит Бог,

Хорошо, что грядёт Воскресение!..

 

***

Если пройдены пути

И развенчаны кумиры,

Надо вовремя уйти

От бессовестного мира.

 

Вспомнить родины привет,

Домик выстругать желанный,

Да и жить на склоне лет,

Как в стране обетованной.

 

Без греха, без суеты,

Без нужды спешить куда-то,

Стариковские мечты

Не скрывая виновато.

 

Утром встанешь – тишина,

Только лай собаки дальний.

И хмелит сильней вина

Перелесков вид печальный.

 

Улыбнёшься снегирю,

Как обыденному чуду,

Поприветствуешь зарю,

Твёрдо зная – Бог повсюду.

 

Твёрдо зная: твой причал –

Не острог с глухим секретом,

А начало всех начал

Для тебя на свете этом!..

 

***

Для нас такая новость не нова:

Воскрес Иван, не помнящий родства.

Глядит на Русь, как истовый жираф:

Везде он выше всех, во всём он прав.

 

Пролез в газеты, на телеэкран:

Страна – агрессор, президент – тиран!

Да здравствует свобода «меньшинства»!..

Такие вот «высокие» слова.

Нет для него роднее этих тем…

 

А мы живем и тянем воз проблем.

А мы живем наветам вопреки,

Содружеством да верою крепки,

Сплочённостью души и естества,

Не слушая не помнящих родства.

 

И будем жить, и будем воз тянуть,

Чтоб под чужие песни не заснуть

Обманчивым, коварным «вечным сном»

Беспамятной ордой в краю родном.

 

«Поляна»

 

Опять «поляна» у Толяна,

Дым – коромыслом, спирт – рекой.

Опять жена его, Татьяна,

Махнула на него рукой.

 

Вещички собрала и в город

Уехала – до лучших дней,

Чтоб не хватал её за ворот,

Не издевался бы над ней.

 

Толяну – что?..  Глаза туманны.

Ему компания нужна.

И нету дела до Татьяны,

Когда в избе полно вина.

 

С утра «поляна» хороводит,

И ночью шум – хоть не ложись…

А жизнь проходит, жизнь проходит.

Ну что ж – на то она и жизнь.

 

Автолавка

 

Весь день прождали «автолавку»,

Отставив в сторону дела,

На время делали поправку…

Но «автолавка» не пришла.

 

Ни колбасы теперь, ни хлеба,

Ни масла и ни молока.

Зато в избытке – осень, небо

И кучевые облака.

 

В избытке стужа – но снаружи,

Тепло в избытке  – но в дому…

К теплу поближе мы по лужам

Расходимся по одному.

 

Хлебнём водички для затравки,

Винцом «догоним» — благодать!..

А завтра снова «автолавку»

С тройным упорством будем ждать.

 

Иду деревенскою улицей

 

Иду деревенскою улицей,

Подняв воротник пальтецо.

А день – то надменно нахмурится,

То солнышком брызнет в лицо.

 

Собаками нынче бездомными

Богата деревня по край,

Приходится крохами скромными

Делиться под радостный лай.

 

Домашним достатком не хвастая

(Живу-то, считай, на гроши),

Треплю их загривки блохастые

Насколько хватает души.

 

Разъехались ушлые дачники –

Сподручнее в городе жить.

А мне, старожилу-собачнику,

Деревню зимой сторожить.

 

Тиха деревенская улица,

Не всякое скрипнет крыльцо.

А день – то надменно нахмурится,

То солнышком брызнет в лицо.

 

Как будто вчера

 

Суровые зимы, узор на окне –

Счастливое детство припомнилось мне.

Весёлую юность, девчонку одну

Я тоже не раз и не два вспомяну.

 

Под звон комарья к костерку у реки

Слетались и утицы, и кулики.

Горел костерок, полыхали сердца,

Казалось, не будет у жизни конца,

Казалось, вовек не расстаться с весной…

Как будто вчера это было со мной.

 

О чём бы ни вспомнил –

Как будто вчера!..

А жизнь – на излёте.

Прощаться пора.

 

***

Не успеет рассвет насладиться своим появленьем,

А уж серые тени крадутся и входят в дома.

Не хранит ни загадки, ни тайны такое явленье

По банальной причине, названье которой – зима!

 

В увядающем мире оснеженность – как аксиома,

В растревоженном небе осадкам не видно конца.

Как отрадно скучать в тишине деревенского дома,

Уповая всецело на тайную волю Творца.

 

Как отрадно глядеть в побелённое снегом оконце

На пугливых синиц, на пустынные наши леса.

Промелькнёт в вышине и за тучами спрячется солнце –

Вот, пожалуй, и все на сегодняшний день чудеса.

 

***

Кто сказал, что это старость,

Что надежды не осталось,

Что придётся одному

Умирать в пустом дому?

 

Как поверится в такое,

Если сердцу нет покоя,

Если разум и душа

Жизнь смакуют не спеша?

 

Пусть зимою одиноко

За окном трещит сорока,

Вьюга мечется в ночи.

Но огонь горит в печи!

 

После долгой зимней стужи

Снова выбегут наружу,

Как весёлые щенки,

Наши летние деньки.

 

Дорогие мои дети

Снова вспомнят о поэте

И немедленно домчат

К деду всех его внучат!..

***

Мила печная канитель –

Под вечер в доме выстывает.

Душа, как птица-свиристель,

Свои молитвы напевает.

 

Всю осень я, старый сыч,

Живу на выселках пустынных,

Пытаясь вспомнить и постичь

Предания времён былинных.

 

Пытаясь возраст обмануть,

Брюзжанием не беспокоя,

Чтобы забыться и всплакнуть

Над удивительной строкою.

 

Чтоб, не мешая никому,

Ни чьей души не угнетая,

В полночный час шептать во тьму:

«Продлись же, осень золотая!..»

***

В деревушке, в родимом краю

Я осенние песни пою,

Я с веками веду разговор.

Сладок мой добровольный затвор.

 

Свет лампадки пред Ликом Христа.

Сердце – настежь, и совесть чиста.

Как отрадно, как радостно мне

Помолиться в ночной тишине.

 

За любимую матушку Русь

Перво-наперво я помолюсь,

А потом – за народ, за семью

Я продолжу молитву свою.

 

И за мир помолюсь, и за лад,

Чтоб на брата не щерился брат.

А потом – за себя, молодца:

«Дай мне, Боже, любви до конца!..»

 

Прилепиться к родине

 

Прилепиться к родине и жить,

Обрести надёжный скрип причала,

Утренние зори сторожить,

Не пытаясь жизнь начать с начала.

 

Копка гряд, покосы, колка дров,

С внуками весёлые прогулки –

Суету забудь и будь здоров,

Счастлив будь в родимом закоулке.

 

Всех красот земных не повидать,

Не испить всех радостей-печалей.

Чем плоха земная благодать,

На твоём созревшая причале?..