Вологодский литератор

В переполненном зале дома культуры села Николы тепло, а за окнами – морозный темный вечер… звезды над крышами, белый снег. На сцену поднимается хрупкая китаянка и делится своими размышлениями о поэзии Николая Рубцова. Все внимательно слушают, а потом задают свой самый заветный вопрос: «А как, как стихи Рубцова звучат на китайском?  Можно ли услышать?»

Потупившись, она восклицает:

— Ах…

И скромно поясняет:

— Да-да… Они в телефоне. Сейчас найду…

Зал замер. Еще чуть-чуть – и в родном рубцовском селе прозвучит поэтическое слово на языке Поднебесной. Тсс. Уже звучит. Впервые.

Ее зовут Лэ Вэнья,  она не только пишет диссертацию по поэзии Николая Рубцова, но и переводит его стихи на китайский язык. В июне 2017 года Лу Вэнья защитила свою диссертацию в Пекинском университете иностранных языков. До этого она год жила в России, исследовала русскую жизнь и традиции, встречалась с писателями и учеными, выступала на конференциях. Побывала, конечно, и в Вологде, Тотьме, Николе… В самые морозные дни февраля, когда, замерзали, пожалуй, даже сказанные слова – обращаясь в причудливых белых птиц – она спешила в легких сапожках и курточке по улице старинной Тотьмы. На другой день, в Николе, Вэнья была уже в валенках и шапке-ушанке. Мы шли по селу. Она сказала, что село похоже на деревню, где живет ее бабушка и вспомнила одну китайскую сказку, очень красивую и печальную. К слову, между Китаем и Россией есть какие-то свои невидимые связи и совпадения. Например, когда я пела под гитару Цоя, Вэнья заметила, что отец китайского рока тоже носит фамилию Цой. Словив вай-фай, мы тут же стали слушать песни второго Цоя.

Творчество Николая Рубцова Лу Вэнья рассматривает с позиции развития классической традиции с элементами новаторства, анализирует исторический и культурный контекст его поэзии, раскрывает его поэтическую личность как выразителя души русского народа.

Чаще поэта воспринимают как традиционалиста – ведь он никогда не гнался за новаторством форм, неожиданным содержанием, не искал оглушительных метафор. Исследовательница же обратилась к теме новаторства. Задача не из простых! – Ведь новаторство Рубцова не лежит на поверхности, словно сладкая глазурь на пироге. До него еще добраться нужно, осознать.

И рассматривает Лу Вэнья этот аспект в своеобразном, каком-то даже мерцающем, ракурсе. «На уровне музыкальности мы изучаем новаторство поэзии Н. Рубцова в звукописи и ритмомелодике; на уровне образной системы мы изучаем новаторство поэзии Рубцова в звуковых и световых образах, при этом уделяем особое внимание многогранному образу «тихой родины»; на уровне стиля мы осмысляем свойственную Н. Рубцову элегичность, т. е. «светлую грусть» его стихов».

Перед нами – целый орнамент научной мысли. Звукопись, ритмомелодика, звуковые и световые образы, элегичность… Речь идет о тонких душевных состояниях, об оттенках. Не ушел от внимания исследовательницы и духовно-нравственный аспект характера поэта. Она представила общую атмосферу, в которой жил и творил Рубцов. Проанализировала различные литературные течения и направления, оказавшие большое влияние на его творчество, подчеркивая при этом, индивидуальность стиля.

Такая диссертация должна стать настоящим открытием в Китае! Нам же – хочется надеяться на полный перевод текста (сейчас переведен лишь автореферат), а также приезд Вэньи в гости. Есть много городов и сел, где она еще не была. Например, в Заполярье и Апатитах, откуда наша писательская делегация недавно вернулась. Заснеженные горы, тусклые светлые ночи… Тоже Рубцовские места! Впрочем, ощущение его поэзии простирается и далеко за пределы России. Недавно Вэнья прислала фотографию деревни, где живет ее  бабушка, и написала: «Моя китайская тихая родина».

– Что самое сложное было для тебя в работе над темой?

– Осознать, чем отличается поэзии Рубцова от других поэтов, представителей тихой лирики. Понять, как можно воспринимать  образы Рубцова на определённом социальном фоне.  Найти его новаторство на художественном и нравственном уровнях.
Непросто переводить стихи на другой язык.

– Когда впервые ты услышала о поэзии Рубцова?

–  Когда я училась в магистратуре. Тогда мы начинала систематически изучать русскую поэзию.

–  Есть ли неожиданные выводы и открытия, к которым ты пришла в ходе работы над темой?

 – В отличие от эстрадной лирики, Рубцов пишет о своём внутреннем мире, об индивидуальном, а не коллективном «я». В то же время он обращает внимание как на личную душу и судьбу, так и на народные. В его поэзии сливаются личное «я» и народное.

– С какими китайскими поэтами можно сравнить Рубцова?

– Этот вопрос очень трудный.. Я знаю, что современный китайский поэт Лю Чжанцю очень любит Пушкина, Есенина, Рубцова, «тихую лирику» и т.д, и он пишет стихи под их влиянием, но его поэзия мне не очень нравится. Почему? Об этом нужно ещё подумать.

– Так все-таки Рубцова – это новатор? В чем его новаторство.

– Думаю, что Рубцов продолжает русскую поэтическую, фольклорную, культурную, духовную традицию, можно сказать, он продолжатель и носитель русской традиции. Но в его поэзии есть новаторство. Это проявляется в музыкальности, в своеобразных звуковых и световых образах, в его тишине, в элегическом стиле (которая отличается от прошлой унылой элегии). Это проявляется и в том, что после «оттепели» он уделяет внимание внутреннему миру, но наряду с этим объединяет личную душу и судьбу с народной душей и судьбой.

(http://www.rospisatel.ru/chernova-rubzov.htm)