Вологодский литератор

В начале девяностых из «Литературной газеты» узнал о том, что в селе Шуйское Вологодской области создаётся музей Николая Рубцова. Через вологодских писателей нашёл адрес, списался с организаторами и вскоре получил добрейшее и взволнованное письмо от Татьяны Ивановны Решетовой, организатора и руководителя музея. А через некоторое время – пригласительный билет на открытие.

Село Шуйское Междуреченского района – это в ста километрах от Вологды. «По нашим просторам – совсем рядом! — улыбается писатель Владимир Кудрявцев. – Раньше пешком ходили». И цитирует Рубцова: «…И лежит дороженька до Устюга / Через город Тотьму и леса».

В километре от Шуйского – деревня Космово. Останавливаемся у домика с мемориальной доской, на мраморе – золотом: «В этом доме в 50 – 60 годы ХХ века неоднократно гостил Николай Михайлович Рубцов». И строчкой ниже: «Взойдёт любовь на вечный срок».

Прямо на улице – стол с вкуснейшими пирогами и конфетами, шаньги, самовар. «Мы находимся у дома, где жила первая любовь поэта – Татьяна Ивановна Решетова, в девичестве Агафонова. Здесь Николай Михайлович бывал много раз и один, и с другом Сашей Гладковским. Об этом времени написаны им самые лучшие стихи, посвящённые любимой, — «Минуты музыки», «Минута молчания», «Тот город зелёный…», «По дороге к морю», «Букет» и другие.

Помещение для музея в Шуйской средней школе — самое просторное и светлое. Уже в вестибюле почувствовал необъяснимое волнение. Наверное, и оттого, что на стенах тут и там портреты самого Николая Рубцова, его друзей, учителей и наставников, цитаты из воспоминаний о нём, его строфы. Всё сделано с неподдельной любовью, во всём чувствуется родственное отношение к поэту-земляку. А о всенародном признании можно судить и по представительству: открывали музей первые лица Вологодской администрации. Руководители местной администрации с благодарностью говорили о том, сколько сил и творческой энергии потребовалось директору школы Л.В.Чекушкиной, преподавателям Т.Ю.Красновой и И.Ю.Марюковой, другим учителям школы, краеведам, меценатам и спонсорам, чтобы появился столь замечательный памятник великому поэту.

А музей действительно великолепен! Не знаю, есть ли в каком другом такое обилие подлинных вещей и документов поэта, его фотографий, рукописей, прижизненных изданий и публикаций. Художники и дизайнеры постарались на славу. Что ни стенд, что ни витрина – открытие, что ни стеллаж – откровение, поражающее воображение, раскрывающее масштаб дарования и истоки формирования личности.

Вообще говоря, всё это мероприятие носило статус «литературного праздника» и называлось «Рубцовская осень в Междуречье». Кроме сказанного выше, в программу входили литературно-краеведческие чтения «Рубцов и Междуречье» и музыкально-поэтический вечер «…И буду жить в своём народе». И всё это лишний раз подтвердило, что Николай Рубцов — один из самых почитаемых поэтов в России. И, пожалуй, самый песенный. В общем, народный!..

Но главное впечатление от поездки оставили разговоры с Татьяной Ивановной Решетовой. Поразила и покорила эта женщина, муза поэта, своей откровенностью, обаянием и простотой, чистотой мыслей и чувств, прелестью воспоминаний, предельной искренностью и духовной наполненностью. Ещё когда слушал её в музее, появилась мысль, что поэт мог выбрать именно эту, только эту женщину в свои сердечные попутчицы. Только для неё и благодаря ей могли родиться столь высокие, задушевные, исповедальные строки, которые знает каждый русский человек, чьи душа и сознание не подвержены «чужебесию». Ради таких женщин шли поэты на дантесовские и мартыновские пули…

Вот она, история их любви.

«…Я действительно была его первой юношеской любовью. Когда он увидел меня в Тотьме, мне было 16 лет. Два года мы состояли в переписке, затем на какое-то время расстались. А когда Коля служил на Северном флоте, мы стали переписываться. За это время – почти пять лет заочного знакомства – у нас было всего три встречи… Те, кто помнит меня в юности, говорят, что я была привлекательной девушкой. Может быть, Рубцову такой и казалась.

Некоторые говорят, что в юности Рубцов был задумчив, с грустными глазами. Это неправда. Он всегда улыбался. Смущённо, правда, улыбался. Очень красивые глаза у него. А самая главная черта, которую я заметила, — настойчивость в достижении цели. Год ухаживал за мной безрезультатно. Потом два года переписки, потом снова в 1954-м приехал в Тотьму, где я заканчивала уже педучилище. И вот, видимо, эта двухлетняя переписка дала мне возможность узнать его духовный мир и понять, что он за человек.

Мне он помнится очень эрудированным, начитанным. В начале июля пришёл поздравить меня с окончанием училища, а потом наше первое свидание… Мне было с ним всегда интересно. В общем, он объяснился мне – в письмах! – в любви, и я ответила. Жаль, что многие письма не сохранилось. Они были довольно объёмные. Теперь я уже не помню, были ли в них стихи, — тогда я никак не думала, что он будет поэтом. Порой мне кажется сегодня, что предпосылок к этому в письмах не было. Впрочем, столько лет прошло… А большинство писем я уничтожила. Ведь мы, как и все в юности, переписывались со многими. Вероятно, и Коля переписывался не только со мной. Потому и относились к этим письмам легкомысленно. Жаль, конечно.

Мне кажется, «Букет» всё же написан про меня. Почему? Потому что большинство стихов Рубцова о любви – их очень много! – связано с нашей юностью. А это что-то значит. Кстати, не зря говорят, что в те времена девушки были гордыми, а юноши честными. Мы вели себя так, что даже не подавали вида, когда нам нравился какой-то юноша. Помню такой эпизод. Конец 50-х, я уже была замужем. Стою с мамой на пристани в Шуйском в ожидании парохода на Вологду. Вдруг мама говорит: «Смотри, Коля Рубцов». Я сделала вид, что не узнала его, прошла мимо. Сама удивлялась позднее, почему  так поступила. И на пароходе Коля мимо меня проходил много раз, а я всё отворачивалась… А как только прочитала стихотворение «Букет», сразу поняла, что оно написано обо мне, о том нашем времени. «Она пройдёт, не поднимая глаз…».

Коля часто дарил мне цветы. Однажды, это было в 54-м, он не пошёл с нами по малину. Я на него тогда ещё рассердилась за это. А когда вернулась, он подарил мне букетик полевых цветов. Я ещё подумала: «Какие цветы собрал маленькие, низенькие». Сколько угодно на соседнем лугу было шикарных цветов. Но Коля протянул мне именно скромные цветы, сантиметров по десять, маленький такой букетик. Помню, я не очень обрадовалась таким цветам, но всё-таки взяла их и поставила в баночку с водой… Уже будучи на пенсии, прочитала стихотворение Рубцова «Цветок и нива», где он пишет: «А ты по-прежнему горда…» (Татьяна Ивановна полностью цитирует стихотворение). Думаю, здесь он тоже ко мне обращается.

Впервые я увидела стихи Рубцова в газете «Вологодский комсомолец». Но тогда даже и не подумала, что это стихи Коли. Никак не думала. Позднее, когда он стал более известен, при встрече в Вологде в 1969 году он мне сказал, что он поэт и что многие его стихи о любви написаны по юношеским воспоминаниям и относятся ко мне. По-настоящему я поняла, что он действительно поэт, когда приехала после окончания института и взяла в библиотеке книжечки его стихов. Прочитав, сразу поняла, что он очень талантлив. И стихи, которые связаны с нашими встречами в юности, с первыми чувствами, узнала сразу.

К сожалению, до сих пор о Рубцове пишут много неправды. Читала где-то, что в юности он был какой-то взбалмошный, ненадёжный, жилья своего не имел. Но таким я его не знала и ни разу не видела. Да и в этом ли дело? Ведь его стихи о Родине, о земле русской, о женщине, о матери – исключительно проникновенны и никого не оставляют равнодушным. Они нужны, нужны людям. А негативный материал для понимания его творчества ничего не даст. Творчество Рубцова, особенно его патриотическую лирику, обязательно надо изучать в школе. Ведь слёзы к горлу подступают, когда читаешь его стихи. Они понятны и близки любому возрасту.

Надо признаться, что Коля был довольно вспыльчив. Он умел добиваться своего, не останавливаясь ни перед какими трудностями. И ещё, мне думается, надо сказать о нём как о человеке, который видел мир не как обычные люди. Он видел красоту, красоту не только человека, но и окружающего мира, природы. Я видела портреты женщин, которых любил Рубцов, например, Риты Власовой, Геты Меньшиковой, его гражданской жены. Я была восхищена ими: все они – красавицы!.. В 1954 году, когда мы шли по малину, Коля неожиданно бросился в траву, на спину. Раскинул руки, смотрит в небо и говорит: «Смотри, какая красота!»…

Он был сиротой и всегда тосковал по материнской ласке. Запомнилась его аккуратность и общительность. И диву даюсь, когда читаю о его якобы неряшливости и мрачности. И ещё – он был очень свободным человеком. У талантливого поэта, на мой взгляд, должна быть свобода от всего, даже от семьи. Поэтому он, как перекати-поле, и ездил по России. Ему нужны были новые впечатления, свежие эмоции. А я бы в силу своего характера не могла ему дать такой свободы. Поэтому иногда думаю, что судьба уберегла его от меня. Уберегла для творчества, для поэзии…».

В чём секрет популярности Рубцова? Он не даёт нам забыть, что мы русские! Не случайно Егор Исаев, выступая в Вологде, говорил, что Россия жива, пока жива поэзия Рубцова.

И это чувствуют читатели.

Поэзия Рубцова даёт такой импульс, чтобы мы не забывали Россию, жили для неё, помогает не «разорвать мучительную связь» с Родиной.

                                                                                               Евгений ГУСЕВ,

член Союза писателей России