Вологодский литератор

ДВЕ СТИХИИ

Былое – это века, бредущие друг за другом. Живое и мертвое в них, как две стихии.  Самое скорбное   для души, когда живое становится мертвым. Самое бодрое – это мы, принимающие судьбу. Потому и Пушкин для нас, как великий кумир у порога в тихую вечность, где он забудется только тогда, когда исчезнет о нем наша память. Но такому, кажется, не бывать. Человеческий гений неиссякаем. Вспоминая Пушкина, мы видим перед собой колонну таких же, как он, творцов мирового олимпа, забирающих в плен человеческие сердца, где торжествует любовь и радость, которые выше забвения и всегда где-то около нас, а, возможно, и в нас.

                                                 НЕОБИДЧИВЫЙ ДРУГ

Снова еду на поезде в лес. Обязательно в тот, где я не был давно и который зовет. И чего бы мне там?  Ягоды и грибы? Да, конечно. Но это попутно. Главное – встреча с чем-то таким, что я пропустил, без чего моя жизнь как не жизнь, но не поздно еще ее изменить.

          Русский лес – это совесть моя и твоя.  В нем невинное наше зверье. Шорох тех,  кто здесь жил и живет. Русский лес – это  твой необидчивый друг, кто тебя не предаст. Русский лес – это я. И та самая стать, без которой не будет тебя и  меня.

                                                     КОМУ ДАНО?

О, как недружно на земле! Разлад коснулся всех. Из-за него и люди  на тот свет уходят раньше своих лет. Остановилось время ладной жизни. Ушли в безмолвный край и все твои друзья. И ты бы мог туда. Но чья-то власть остановила твой уход. Живи с душой, которая кого-то ищет, однако не найдет, поэтому и посылает свой протест тому, кто созидает мировой разлад.

О, люди, люди! Кому дано Вас, защитить? С кем Вы пойдете до конца? Кто даст вам силу для погибающей   любви?

                                          ЦЕЛЬ И НЕ ЦЕЛЬ

Чем дальше по жизни, тем опытней сердце. И новые дни обещают  борьбу за обычную жизнь, какая  сокрыта за мглой неизвестности, как загадка.

Шаги по дороге, а может, и бездорожью, как если бы  впереди у тебя   благородная цель. Однако усталость  склоняет тебя к печали.     Поэтому ты ни к чему не стремишься. Напротив, готов задержаться в сегодняшнем дне. А дальше-то что? Ничего. Согласно судьбе. Пусть, что назначено, то и будет. Большого терпения  —    всем.

                                                ЛЮБОВЬ

Прогрохотала  шумная  гроза.  И сразу  — тишина. А в ней – как ниоткуда  радуга-дуга.  О, как она   прекрасна! Как  легка! Вот-вот над нею проплывет небесная   рука. Погладит радугу, как гладит  мать – любимое дитя. И сразу пропадет.   Где же она?  Ушла туда, где кончилась еще одна гроза. И небо обрело торжественный покой, передавая городам, полям, лесам и деревням вместе с туманом, солнцем и дождем  свою  заботу  и любовь.

                                          ПОДАРКИ ЛЕТА

Поет в ночи тот самый, кто зашел в тебя, как чистый  звук, и ты расслабился, почувствовав себя не на земле, а где-то выше, возможно, даже на горе, откуда видно всё. Рождается соблазн — взмахнуть руками и взлететь. Чтоб полетать.

Но тут ты  видишь серенькую  птичку. Перед тобой — прилётный соловей, истратившийся весь, отдавший себя песне, однако же, еще  живой.

 Ты только что верхом на соловьиной  песне слетал куда-то вверх. Но соловей затих. Затихло сразу   всё. И ты уже внизу, там, где и был. Вокруг тебя деревья и кусты. Сад спит. Не спит  лишь небосвод. И   на тебя со всех высот  глядят небесные глаза.

Подарки лета. То соловей, то звезды, как глаза. А вон и тихая змея. Ползет в траве, как злая гостья. Я не успел ее прогнать. Сама куда-то —  шши – и нет. 

Опять родная тишина. Движение в ветвях. И робкий   стук, с каким летят под яблоню созревшие плоды.

Эй, гости сада? Где же Вы?  Скорей сюда! Ловите яблоки, пока они летят!

                                      СТОИЧЕСКИЙ  ПУТЬ

Сжатое поле. До чего же оно поникшее, скинувшее с себя  хлебную оболочку. Убегающая к деревне колючая стерня. Кое-где колокольчики с васильками, охапки соломы и, как черные сторожа, медлительные грачи.

Поле дремлет, готовясь к длительному  покою. Просторно и скучно. Где-то работает элеватор. Уже, кажется, и не лето. Ветерок, побежавший, как стая зайчиков, к ближней речке.

Руки осени, знай себе, движутся по опушкам, зажигая кустики и деревья в благородный оранжевый цвет.  Стайка юрких стрекоз. И бегущая в город машина с хлебом. До свидания, лето…

— Кра-а! – выкрикивает ворона, обещая сытую осень, свободу  и стоический путь, в какой отправятся птичьи стаи. Кто-то в Биробиджан. Кто-то в Африку. Ну, а кто-то и в когти безжалостного сапсана.